Постельное бельё подготовим прямо сейчас.
Подойдёт? — Отлично, Вадим.
Ты настоящий профессионал.
Алексей испытывал удовлетворение.
Его команда работала без сбоев.
Он оставил неожиданных гостей на попечение администратора и отправился домой.
У порога его встретила мама с привычным, полным беспокойства взглядом.
Он лишь устало махнул рукой, пробормотал что-то о тяжёлом дне и отправился спать, впервые за долгое время погружаясь в сон с мыслями не о себе.
Утром он заехал в ресторан, чтобы разобраться с ситуацией, помочь гостям найти выход или приобрести им обратные билеты.
Однако в комнате никого не было.
Вадим развёл руками — ушли рано утром, попрощавшись и поблагодарив за всё.
Алексея охватила странная досада, словно он что-то упустил.
Осматривая помещение, он заметил в углу, у ножки дивана, небольшой потрёпанный прямоугольник.
Это была фотография.
Он бережно поднял её, аккуратно сдувая пыль.
И застыл.
Кровь отлила от его лица, сердце замерло.
Со старого, слегка выцветшего снимка на него смотрела Елена.
Его Елена.
Это была единственная её фотография, которая когда-то была у него и, казалось, давно пропала.
Мир сузился до размеров этого картонного прямоугольника.
Семь лет исчезли в одно мгновение.
Он вновь оказался там, в те времена, когда верил, что нашёл ту самую.
Он вспоминал её смех, тепло её руки в своей, глаза, в которых, как ему казалось, отражалась целая вселенная.
Он собирался сделать ей предложение.
А потом был тот вечер.
Резкий, холодный разговор.
Её пустые глаза и слова, которые больно ранили, словно без анестезии: «Я ухожу к другому.
Я никогда тебя не любила, пойми.
Всё это была ошибка».
Он поверил.
Он сгорел дотла в своей гордости и боли, возводя вокруг себя крепкую стену из цинизма и работы.
В этот момент дверь тихо приоткрылась, и в щель заглянула бабушка Людмила. — Простите, ради Бога… Кажется, мы уронили фотографию.
Самое дорогое, что у нас есть.
Без неё нам здесь делать нечего, — с сожалением произнесла она.
Алексей, всё ещё пребывая в оцепенении, молча протянул ей снимок. — Кто это? — спросил он голосом, который казался чужим. — Это же Еленочка, мама Олина, — просто ответила старушка, прижимая фото к груди. — А ещё… отец Оли.
Он даже не знает, что у него есть дочь.
Мы к нему и едем.
Потому что Елена… Елена умирает.
