Поселились в бараке. Барак — это «временное» щитовое строение. Десять комнат и общая кухня. Всё. Туалет на улице.
Барак — это как большая коммунальная квартира. Нас, маленьких детей, купали в оцинкованных корытах на общей кухне. Тут же на плитах готовили еду, а потом сдвигали столы и играли вечерами в лото.
Если родители вечером собирались пойти в кино, меня просто сажали в песочницу и уходили смотреть «Фантомаса». За мной смотрел весь барак, а я возился в песке и играл в машинки. Моим родителям и в голову не могло прийти, что появится какой-то педофил и сделает мне плохо, пока они в кино… Подозреваю, что они и слова такого не знали.
Потом родился мой брат. Я помню, как мы с отцом ходили в роддом «смотреть на братика». Этот роддом до сих пор «работает» роддомом.
Вообще вокруг было много детей. Очень много. Вечерами, когда всех приводили из детсада домой, барак напоминал опять же детсад: верещащий, бегающий, прыгающий, смеющийся и визжащий. Мы были счастливы!
Когда я закончил второй класс, родителям дали квартиру в новом доме. Моё первое впечатление: я подошёл к стене и глажу её. Не могу понять, как это нарисовали столько много цветочков? Мама объяснила: «Это обои». Да, я впервые увидел обои на стенах. В бараке стены белили… Мне было 9 лет.
Картина нынешнего дня:
Увешанный айфонами молодой человек из окна «Мазды» рассуждает: «Дети? Да что вы?! Зачем плодить нищету?!» Девушка, сидящая рядом, добавляет: «Надо сначала сделать карьеру, а уж потом может дети…» А иначе, и вправду, зачем плодить нищету?!
«Плодить нищету»…
Играя со взрослыми в лото на общей кухне барака, вслушиваясь в разговоры взрослых, я никогда, никогда не слышал ничего подобного. Наоборот, нас, детей, окружали заботой и теплом. И всем бараком отмечали рождение нового человечка. Я не помню семей, у которых было бы меньше двух детей.
Другая страна…
Другие нравы…
Другие приоритеты…
Другие люди…
