Сначала Тамара Сергеевна подумала, что это снова соседка Людмила оставила свою старую кошку Мурку. Такое уже случалось не раз: Мурка могла сбиться с пути, а Людмила уезжала, не забрав её. Однако мяуканье становилось всё чаще и больше напоминало плач ребёнка, нежели кошачьи звуки.
Подойдя к окну, Тамаре Сергеевне почудилось, что в тёмном окне дома их шумной соседки Ольги мелькнула чья-то фигура. Затем снова послышались плач и стук в стекло. Значит, кто-то действительно находился в доме. Надев куртку, она вышла во двор.
Её муж ещё занимался хозяйственными делами: набирал в лейку воду из бочки для туалета — летний водопровод уже отключили, а скважину, как говорили, стоит бурить, если живёшь постоянно. — «Ты чего во двор вышла?» — спросил Виктор Николаевич с удивлением. — «Мне показалось, что в доме у Ольги кто-то плачет». — «Не выдумывай, они ведь давно уехали», — ответил муж, вновь морщась при упоминании Ольги. — «Давай всё же проверим», — настояла она, и он нехотя согласился.
В углу их участка, где была общая разводка летней воды, обнаружилась дыра в сетке, служившей границей между их землёй и участком Ольги, через которую можно было пройти. Они прошли на соседскую территорию, подошли к тому окну — и внезапно увидели в нем плачущую Аню… Девочка была забыта.
С большим трудом Аня открыла окно изнутри, Виктор Николаевич подставил лестницу и помог ей спуститься. Она дрожала от холода, всхлипывала, но сил плакать уже не осталось. — «Мама руга-а-а-ться будет, что я такая глу-у-ууупая, опозорила её опять перед людьм-и-ии», — с новой силой разрыдалась девочка, увидев Тамару Сергеевну и Виктора Николаевича. — «Твоя мама – сумасшедшая», — не выдержал Виктор Николаевич.
Он снял свою телогрейку, завернул в неё худенькую, словно цыплёнка, Аню и понёс в дом. — «Мне уже шесть лет, скоро в школу пойду», — спустя час, раскрасневшаяся от тепла печи и вкусного куриного супа, гордо сообщила Аня. Поев, она тут же уснула на диване под пледом. — «И что, эта зараза так и не позаботилась о дочери, ну и мамаша», — возмутился Виктор Николаевич.
Тем временем Тамара Сергеевна набрала номер бухгалтера их СНТ, узнала телефон Ольги и спустя несколько минут сама ей позвонила. — «Много чести, наверное и не позаботилась о дочери, её надо лишить материнства», — сердился Виктор Николаевич. — «Как можно забыть ребёнка? Я этого понять не могу».
Ольга ответила не сразу и, что удивительно, довольно вежливо: — «Я поняла, что закрыла её в доме, да ещё и свет отключила. Но Аня у меня не пропадёт, она такая же живучая, как и я. Мы просто попали в аварию на трассе, стоим там и разбираемся до сих пор».
