Андрей сидел на краю дивана и машинально крутил в пальцах старый ключ. Этот ключ когда-то был у его покойной жены Нины, и каждый раз, когда он вспоминал об этом, у него неприятно сжималось сердце.
Он скользнул взглядом в коридор: там еле заметно скользила по стене тень падчерицы — Ларисы. Ей вот-вот стукнет восемнадцать, а выглядит совсем подростком: хрупкая, бледная, будто постоянно хворает.
После смерти Нины Андрей делал вид, что заботится о Ларисе, но внутри давно устал: девочка была ему чужой. Единственное, что держало его, — мысль о квартире, завещанной Ларисе её родным отцом (Ниным первым мужем).
По бумагам хозяин наследства — Лариса, значит, пока ей не исполнится восемнадцать, придётся терпеть её рядом.
А ведь когда Нина была жива, Андрей клялся ей, что не бросит падчерицу, если вдруг случится беда. Да к чему было не поклясться?
Он тогда любил Нину и не подозревал, что останется один на один с её «сложной» дочкой, которой врачи ставили то ли психический диагноз, то ли нервный срыв.
Но всё пошло наперекосяк: Нина умерла, и у Андрея не осталось выбора — Лариса никуда не делась.
С годами раздражение накатывало на Андрея всё сильнее. Лариса была замкнутой, вечно плакала по пустякам, а иногда просто сидела, уставившись в одну точку.
«Главное, дождаться её восемнадцати, а там посмотрим», — уговаривал себя Андрей. Но тут появилась Лиза, симпатичная блондинка с хитрецой во взгляде. Она считала, что тянуть время ни к чему: «Отправь Лариску куда-нибудь в глушь, пускай там и живёт, раз больная».
Похороны Нины прошли почти незаметно — без пышных церемоний и громких рыданий. Андрей с Ларисой молча простились у могилы, а дальше жизнь закрутилась с новой силой. Андрей быстро познакомился с Лизой и переехал с ней в квартиру, где обитала Лариса.
Та, словно назло, стала всё время грубить, разбрасывать вещи, кидать колючие взгляды. Лизу это выводило из себя, и однажды, расчёсывая свои роскошные волосы, она сказала Андрею:
— Слушай, ну на что годится эта Лариса? Она как тень — ни поесть, ни поговорить. Может, пора от неё избавиться?
Андрей поджал губы. Ему самому эти мысли не раз приходили в голову. Собственно, он согласился жить с Лизой ради спокойствия и удовольствий, а не для того, чтобы нянчиться с невменяемой
— Лиз, ты же понимаешь, — пробормотал он, — у нас квартира… половина по завещанию достанется Ларисе. Нужно потерпеть ещё немного…
— Да сколько можно!
Лиза предложила якобы «лечение» в одной деревне, куда можно было бы отвезти Ларису и оставить там: мол, свежий воздух, бабки-знахарки, особая тишина для нервных.
«Надолго ли?» — тревожно спросил Андрей. «Ну… как пойдёт. Глядишь, и помрёт в этой глуши», — усмехнулась Лиза, и в её голосе послышался холодок.
Андрею почему-то стало не по себе, но он прогнал сомнения прочь. Ему жаль Ларису чисто по-человечески, но ведь это не его родная кровь — он не обязан приносить себя в жертву.
Когда Ларисе сказали, что «нужно подлечиться», она долго бросала на Лизу подозрительные взгляды, но Андрей заверил её, что это ради её же здоровья. Девушка неохотно согласилась.
День выдался пасмурным, дождь то моросил, то прекращался. Андрей вел машину по разбитой дороге, Лариса дремала на заднем сиденье. Лиза, сидевшая впереди, на соседнем сиденье, листала журнал и время от времени поглядывала в телефон, что-то прикидывая.
В какой-то момент, когда дождь усилился, Андрей остановился на обочине, чтобы размяться и проверить, не перегрелся ли мотор.
Тут из придорожных кустов вышла старушка — на вид лет семидесяти, в драных галошах и старом бушлате.
— Сынок, подвези, куда едешь, — попросила она голосом, в котором странно мерцала детская наивность. — Мне нужно в деревню, присмотреть за больной.
Андрей переглянулся с Лизой. В глазах женщины мелькнуло презрение. «Ты чё, хочешь подобрать сумасшедшую?» — шепнула она ему, но потом вдруг пробормотала вслух: «А что, бабка небось умеет ухаживать? Может, заодно и за Лариской присмотрит?»
Андрей кивнул. Почему бы и нет: лишняя пара рук в деревне не помешает.
— Ладно, залезай на заднее сиденье, — сказал он.
Старушка представилась Аленой. Она села рядом с Ларисой, тихо улыбаясь. И хотя у неё был странный вид, Андрей вдруг почувствовал укол совести: «Может, она нормальная бабушка, просто несчастная».
Деревня, куда они приехали, располагалась у озера. Дом, доставшийся Ларисе от отца, был большим и просторным, но стоял в запустении. Окна запылились, сарай покосился.
Андрей выгрузил вещи, а бабка Алёна пошла осматривать хозяйство, приговаривая: «Хорошо тут, и земля не кислая, и печку растопим — будет тепло».
Лариса спустилась с крыльца, удивлённо глядя на тёмные ольхи у озера. Казалось, влажный лесной воздух принёс ей облегчение — плечи расправились, в глазах появился блеск. Лиза тихонько толкнула Андрея локтем: «Смотри, она оживает!»
Старушка Алёна действительно взялась помогать: топила печь, собирала травы, варила отвары. Ларису она опекала, как родную внучку.
Девушка вдруг начала нормально есть, а через пару недель выглядела намного бодрее. И как-то незаметно получилось, что Андрей и Лиза, оставив Ларису «на попечение», уехали в город.
Время шло. Лариса подружилась с местным парнем Димой, тихим и добрым, который заходил к ней порыбачить на озере, да и просто — послушать старушкины сказки. Бабка Алёна вспахивала грядки, показывала Ларисе, как выращивать овощи. И та, как ни странно, начала оживать.
Прошли месяцы. Лиза решила, что пора бы наведаться в деревню и проверить, как там дела. А заодно и дом продать: на горизонте появился клиент, суливший неплохие деньги.
«Лариска наверняка уже сгнила, — язвительно бросила Лиза, — нам и волокиты меньше».
Андрей не стал уточнять. Спокойнее не знать подробностей… Но, приехав, они оба остолбенели. Дом сиял: окна вымыты, на крыльце свежая скатерть, возле калитки мирно пасутся куры.
Они выбрались из машины и увидели в дверях Ларису — цветущую, с аккуратно заплетённой косой, на вид лет семнадцати. Рядом стояла бабка Алёна, а из-за угла выглядывал тот самый Дима, рослый парень с весёлыми глазами.
— Почему вы живые? — вырвалось у Лизы. Она осеклась, увидев, как Лариса нахмурила брови.
— А я должна была умереть? — холодно спросила девушка.
Андрей попытался взять себя в руки.
— Лариса, мы… решили продать дом. Документы почти готовы… — Он пристально смотрел на падчерицу, пытаясь понять, что за нелепая сила так преобразила её.
— Нет, — Лариса смотрела на него спокойно. — Мне осталось совсем чуть-чуть до восемнадцати. Тогда этот дом окончательно перейдёт ко мне. И если вы с Лизой не уберетесь, я сама вас выгоню.
Он хотел было возразить, но тут из сеней вышел Дима — юноша, который мухи не обидит, но взгляд у него был жёсткий.
— Теперь мы здесь живём, — сказал он негромко. — И никакой продажи не будет, пока Лариса не решит.
Лиза, услышав это, вспыхнула:
— Андрей, давай, решай что-нибудь! Дом — наша собственность…
Он судорожно обвёл взглядом крыльцо, лица бабки Алены и Димы. Он чувствовал, что ситуация катится в пропасть: юридически дом принадлежит Ларисе, хоть и записан на него как на опекуна, но скоро она станет совершеннолетней. И, судя по всему, без боя не обойтись.
— Да пошли вы все! — прошипела Лиза, развернулась на каблуках и швырнула ему в лицо бумажный свёрток с недоделанным договором купли-продажи. — Сам как-нибудь выкрутишься.
Она села в машину и, захлопнув дверь, крикнула: «Ну ты и придурок!» Андрей, морщась от злости и унижения, понял, что ему ничего не остаётся, кроме как уехать следом. Ссориться здесь было бессмысленно, тем более на глазах у нескольких свидетелей, в том числе упрямой Ларисы.
Он метнулся к машине, схватился за ручку двери. Развернувшись на мгновение, он увидел, как бабка Алёна выходит на крыльцо и кричит вслед: «Кто приезжал, Лариса? Может, твои друзья?». Девушка, улыбнувшись, ответила: «Да так… ветер пролетел».
Через открытую дверь Андрей услышал её довольный смешок и почувствовал, как обида сдавливает ему горло. «Что ж, они меня переиграли», — подумал он, садясь за руль.
Бабушка Алёна, Лариса и Дима остались у крыльца. Из окна кухни уже доносился запах свежеиспечённых блинов — Лариса их очень любила, жизнь в деревне научила её радоваться маленьким радостям.
— Пойдём, — сказала она бабке. — Блины остывают.
Дима, усмехнувшись, побрёл за ней. Сзади послышался шум отъезжающей машины — то ли «ветер», как сказала Лариса, то ли тень прошлого, которая не смогла их добить.
Девушка глубоко вдохнула запах этого дома — дом, который фактически спас её от гибели. Теперь она не чувствовала себя лишней. Рядом были друзья, была забота, а главное — впереди была целая жизнь. И какие бы планы ни строил Андрей, у неё тоже были свои права и свои мечты.
