Однажды вечером зазвонил телефон.
Марина.
Я почти положила трубку, но любопытство взяло верх. — Алло. — Ольга, это я.
Можем встретиться? — Зачем? — Нужно поговорить.
Пожалуйста.
Мы встретились в кафе рядом с моим новым домом.
Марина выглядела уставшей, живот уже заметно выделялся.
Она села напротив, заказала чай. — Как дела? — неловко начала она. — Нормально.
А у тебя? — Тоже ничего.
Токсикоз прошёл, врачи говорят, что всё в порядке.
Наступила пауза. — Зачем ты меня позвала? — спросила я прямо. — Хотела извиниться.
По-настоящему.
Я поступила подло и никакие оправдания не помогут. — И что теперь? — Сергей.
Он… не такой, каким казался.
Мы постоянно ссоримся.
Из-за денег, из-за бытовых мелочей.
Он злитcя, что приходится выплачивать тебе долг.
Говорит, что я всё испортила. — Вот так? — Я думала, это любовь.
Думала, что нам будет хорошо вместе.
Но он… просто эгоист.
Ему нужна прислуга, а не жена.
Я молчала.
В душе не было ни злорадства, ни жалости.
Только пустота. — Что ты хочешь от меня услышать? — Чтобы ты меня простила. — Марина, прощение — это не просто так.
Я не могу просто забыть и закрыть на всё глаза.
Ты разрушила мою семью.
Мама выбрала тебя вместо меня.
Вы все решили, что со мной можно так поступать. — Я понимаю.
И мне стыдно. — Хорошо, что хоть стыдно.
Значит, совесть ещё не совсем потеряна.
Мы допили чай молча.
Прощаясь, Марина внезапно обняла меня. — Прости, сестрёнка.
Я не ответила.
Просто ушла.
Ещё через месяц позвонила мама.
Голос её дрожал. — Ольгочка, миленькая, может, приедешь?
Я скучаю. — Мам, ты помнишь, что говорила мне в прошлый раз? — Я погорячилась.
Я же мать, переживаю за младшую. — А за старшую ты не волнуешься? — Волнуясь, конечно.
Ты же у меня сильная, самостоятельная. — Знаешь, мам, я устала быть сильной.
Мне тоже иногда хочется, чтобы меня пожалели, поддержали.
Но у меня нет такой возможности.
Потому что я — старшая.
Мне всегда говорят «нужно понять», «войти в положение», «не обижаться». — Не говори так, доченька. — Я говорю правду.
И пока ты не осознаешь свою неправоту, мы не будем близки.
Я положила трубку.
И впервые за три месяца — заплакала.
Долго, навзрыд, в подушку.
Выплакала всю боль, обиду, предательство.
А утром проснулась и поняла — жизнь продолжается.
Моя жизнь.
Без Сергея, без поддержки мамы, без сестры.
Но зато честная.
И только моя.
И это было лучшее решение, которое я могла принять.
