Он и понятия не имеет о том, какой тайны мы с тобой храним.
Да никто из жителей деревни не ведает.
Пятнадцать лет я молчала, как и обещала тебе.
И ты не выдавай себя, не позорься перед всеми.
Тамара только кивнула… язык словно отказывался шевелиться и произносить ужасное.
У колодца женщины лишь обсуждали приезд помещика.
Говорили, что по округе колесит его карета, а сам Владимир Иванович лично выбирает среди местных девушек прислугу.
С каждым словом становилось тяжелее и темнее на душе у Тамары.
Сердце болело так сильно, что вздохнуть было невозможно.
Она медленно уходила от колодца, тяжело ступая.
Но не из-за ведер с водой.
Она даже не ощущала, как те тянули плечи вниз.
Тяжелая, ужасная мысль давила на нее — она не сможет уберечь дочь.
Село маленькое, все друг друга знают.
Рано или поздно помещик обратит внимание на девочку… В избе она не сомкнула глаз до утра, ходила из угла в угол, вслушиваясь в дыхание детей.
Сбежать куда-то далеко?
Не к кому… Родителей давно похоронила, мужа тоже.
А чужим не нужны лишние рты — вдова с тремя детьми.
Она так и не придумала выхода и с рассветом погрузилась в короткий, тревожный сон.
В нем вновь вернулось прошлое… Во сне она кричала, умоляла и плакала.
Но пухлая рука, украшенная кольцами, закрывала ей рот.
И эта страшная мука не имела конца. *** Прошло три дня после приезда помещика.
Тамара работала в огороде, когда дочь вернулась, счастливая, с полными ведрами воды.
Она с восторгом рассказала матери: — Барин ехал в карете мимо, велел кучеру остановиться, — протянула Тамара сумку с калачами и кусок масла, завернутый в тряпицу. — Сказал, что берет меня прислуживать в дачу!
Сегодня вечером пригласил подавать гостям за столом.
Вот и задаток дал, а я побежала в лавку!
Теперь наемся досыта!
Наташа сияла от радости. — Какая честь, матушка!
В даче буду работать, денег принесу! — Не пойдешь!
Понимаешь?
Не пойдешь! — воскликнула Тамара.
Наташа смотрела на мать с удивлением и легкой обидой. — Как же отказаться, матушка?
Ведь барин!
Другие девочки бы с радостью… — Другие девочки не знают… — Тамара замолчала.
Что сказать?
Как объяснить?
Что именно произошло с ней пятнадцать лет назад в той комнате в даче…
Нет, она не в силах рассказать дочери!
Не в состоянии разрушить ее мир, ее невинность.
Только умоляла: — Откажись!
