– Она намеревалась устроить сюрприз…
– Сюрприз? Просто появиться тридцать первого декабря и заявить: «Вот ваши гости, вот продукты, готовьте»? А потом ещё и обвинить меня во всём?
– Анна, – в голосе Сергея появились примирительные нотки. – Ты не могла поступить… деликатнее? Мама действительно хотела только хорошего. Она боялась, что ты будешь одна на праздник…
– Анне, – Сергей отложил телефон и виновато посмотрел на жену. – Иванович только что позвонил, он заболел. Придётся мне дежурить за ним тридцать первого.
– В новогоднюю ночь? – Анна замерла с вилкой в руке, не донеся до рта ещё один кусочек сырника.
– Да, – Сергей пожал плечами, отпив горячего кофе. – Ковалёв уже внес это в расписание.
Анна медленно кивнула, возвращая вилку на тарелку. До Нового года оставалась неделя, и нужно было решить, как провести праздник. Это должен был стать их первый семейный Новый год, столько планов строили…
– Не волнуйся, – она наконец улыбнулась, встретив его взгляд. – Работа есть работа. Я что-нибудь придумаю. Кстати, в театре всё ещё идут «Щелкунчик» тридцать первого, – она схватила телефон, вспоминая, где видела объявление, нашла его, перешла по ссылке и купила билет онлайн
– Представляешь, билеты ещё доступны!
Я давно хотела посмотреть.
Сергей вымученно улыбнулся:
– Покупай скорее, пока не разобрали. Извини, что оставляю тебя одну. Отметим первого числа, согласна?
– Конечно, не переживай. Я знала, за кого вышла замуж. Понимала, что будешь ночами в больнице. Это же не последний Новый год.
Её взгляд снова упал на телефон – в чате подруги обсуждали новогодние планы. В этом году Ольга предложила собраться у неё – муж уехал к родителям, а ей не хотелось праздновать в одиночку. Анна собиралась отказаться, но теперь…
Улыбка сама собой расплылась на её губах. Похоже, этот Новый год будет интересным.
Утро тридцать первого декабря было солнечным и морозным. Анна, напевая себе под нос «В лесу родилась ёлочка», примеряла вечернее платье.
Тёмно-синий бархат красиво переливался под светом гирлянд, а длина чуть ниже колена идеально подходила как для театра, так и для вечера с подругами.
На журнальном столике уже ждали аккуратно упакованные подарки. Для Ольги – изящная шкатулка для украшений, для Натальи – редкий парфюм, который она давно искала, для Виктории – винтажная брошь с лилиями. Всё это было тщательно упаковано в нарядные пакеты с лентами. А подарок для Сергея – запонки с его инициалами – она решила положить под ёлку, чтобы он нашёл их после дежурства.
В дверь постучали. На пороге стояла Елена Никитична с большими пакетами в руках.
– Елена Никитична? – удивилась Анна. – Что-то случилось?
– Ничего такого, – свекровь уверенно вошла в прихожую. – Просто подумала, что негоже тебе одной на праздник. Мы с отцом решили прийти, раз уж Сергей на дежурстве. Моя сестра придёт ещё с детьми и внуками, мы звонили ей вчера.
Будет тебе компания.
Она направилась на кухню, по-хозяйски расставляя на стол продукты:
– У меня есть мясо для холодца, селёдка, сделаем оливье… Ведь как же без оливье на Новый год? Знаешь, сколько всего нужно приготовить? Я пришла с утра пораньше, чтобы помочь тебе всё успеть.
Анна растерянно смотрела на растущую гору продуктов. За пять месяцев брака особых проблем со свекровью не было – та появлялась редко, не вмешивалась в дела молодой семьи. Конечно, давала советы, но без навязчивости. Возможно, потому что времени было мало, и она ещё присматривалась к невестке. Или потому, что Сергей, как единственный сын, ясно дал понять – в их семье всё будет решаться вместе с Анной. А теперь же… Вспомнила о билете в театр, не сдаваться же на него.
Анна глубоко вдохнула:
– Елена Никитична, вы очень добры, но я собиралась в театр сегодня. У меня билет на «Щелкунчик», а потом встреча с подругами.
Свекровь замерла с пакетом картошки в руках, медленно повернулась к невестке. На лице отразилось оскорблённое достоинство:
– Анночка, тридцать первого декабря ты должна готовить, а не ходить по театрам. Вся родня собирается, – свекровь сжала губы, выкладывая продукты на стол с преувеличенной аккуратностью.
– Я, конечно, помогу, но ты понимаешь – нужны салаты, горячие блюда, закуски… Не буду же я одна готовить, пока ты гуляешь? Я и так помогаю, продукты купила заранее.
– Но я не планировала никого принимать, – Анна старалась сохранять спокойствие, хотя внутри начинало кипеть раздражение. – Почему вы не позвонили заранее? Я бы сказала, что приходить не нужно и не нужно покупать.
Елена Никитична выпрямилась, прижав руку к груди:
– То есть как это – не планировала? Ты замужняя женщина! Раз муж на дежурстве, должна сидеть дома, а не развлекаться.
– Почему должна? – Анна почувствовала, как щеки начинают гореть. – Я что, в тюрьме?
Свекровь взмахнула руками, разсыпав горсть гороха из разорванного пакета:
– Не дерзай! Мы же хотим только хорошего. Негоже тебе быть одной… А вся семья соберётся, поддержим.
Анна отступила, прислонившись к дверному косяку. Горох весело катился по кухне.
– Спасибо за заботу, но я не одна. У меня билет в театр и встреча с подругами.
– С подругами? – Елена Никитична сжала губы, сурово глядя через очки. – Подруги подождут, а родня – это святое! Что скажет Сергей, когда узнает?
– А что он должен сказать? – Анна выпрямилась, расправив плечи. – Он в курсе моих планов.
– В курсе? – свекровь прищурилась, её голос стал мягче. – Не верится. Мой сын не мог согласовать такое безобразие. Ты, наверное, просто поставила его перед фактом?
Анна сжала кулаки. В висках стучало от желания напомнить, что она не крепостная и не обязана спрашивать разрешения ни у мужа, ни у свекрови. Но она глубоко вдохнула, медленно выдохнула и спокойно сказала:
– Елена Никитична, давайте встретимся все вместе после праздников. А сейчас я пойду готовиться в театр.
– Никуда не пойдёшь! – её голос поднялся до пронзительных нот. – Я уже всем сообщила, что мы здесь празднуем. Люди готовятся, деньги на подарки потратили. Как ты можешь так подвести семью?
В театре было тепло и празднично. Позолоченные узоры на стенах мерцали в свете хрустальных люстр, а аромат хвои от установленной ёлки витал в воздухе. Анна поднялась по широкой лестнице, любуясь нарядной публикой. Дети в костюмах принцев и снежинок, дамы в вечерних платьях, джентльмены в строгих костюмах – казалось, все стремились соответствовать волшебной атмосфере новогоднего «Щелкунчика».
Когда погас свет и поднялся тяжёлый бархатный занавес, Анна почувствовала, как тревоги дня уходят. Сказочные декорации, лёгкие танцы балерин, величественная музыка Чайковского – всё слилось в единое волшебство. Особенно захватывал танец снежинок – белоснежный вихрь на тёмно-синем фоне под медленно падающий искусственный снег. В этот момент она осознала, как правильно поступила, не поддавшись давлению.
Два часа пролетели мгновенно. Когда звучали последние аккорды и публика аплодировала, Анна ещё несколько минут сидела в кресле, наслаждаясь ощущением чуда.
Выйдя из театра, она невольно любовалась праздничным городом. Улицы сверкали гирляндами, витрины украшались новогодними композициями, а в морозном воздухе кружились крупные снежинки. Из ресторанов доносились музыка и смех – город готовился к главной ночи года.
Анна включила телефон. Несколько пропущенных вызовов от Сергея, последний – пятнадцать минут назад. Она не успела убрать телефон в сумочку, как он зазвонил снова. На часах было начало одиннадцатого, на экране имя мужа. Анна на мгновение сомневалась – после спектакля настроение было приподнятым, и портить его не хотелось. Но разговор всё же нужно было провести.
– Да, милый.
– Ты где? – голос Сергея звучал резко. – Мама звонила…
– И что сказала твоя мама? – Анна остановилась у театральной колонны, ожидая порыв декабрьского ветра. В свете фонарей кружились снежинки, оседая на её тёмном пальто причудливым узором.
– Что ты нахамила ей, отказалась принять родню. Она неделю готовилась, всех обзвонила, договорилась. А ты просто взяла и ушла.
– Неделю готовилась? – Анна почувствовала, как внутри снова нарастает возмущение. – И ни разу не подумала позвонить и спросить о моих планах?
– Она хотела сделать сюрприз…
– Сюрприз? Просто появиться тридцать первого декабря и сказать: вот гости и продукты, готовь? А потом обвинять меня во всём?
– Анна, – голос Сергея стал примирительным. – Не могла ты поступить… деликатнее? Мама действительно хотела только хорошего. Она боялась, что ты будешь одна на праздник…
Порыв ветра взметнул полы длинного пальто, и Анна крепче закуталась в шарф. Мимо спешили люди с подарками, из ближайшего магазина доносилась новогодняя мелодия. Она глубоко вдохнула морозный воздух, стараясь говорить спокойно:
– Я говорила с ней максимально вежливо. Объяснила про билет в театр, предложила встретиться после праздников. А она начала обвинять меня в том, что я «шляюсь» и позорю семью. И тебе, видимо, тоже это рассказала.
В трубке повисло молчание. Анна слушала его дыхание и понимала – сейчас решается что-то важное. Не просто вопрос этого вечера, а будущее их отношений. За её спиной величественно стоял театр, впереди простиралась заснеженная улица к дому Ольги. Два мира, два возможных пути этого вечера.
– Мама очень волнуется, – наконец сказал Сергей. – Ты не могла пропустить этот спектакль? Ради семейного праздника?
– Семейного? – Анна горько усмехнулась. – Где была забота о семье, когда твоя мама решила всё за меня? Когда позвала гостей, не спросив ни меня, ни тебя? Когда пыталась отменить мои планы? Когда обвинила меня в том, что я тебя обманываю?
Она на секунду замолчала и добавила:
– Сейчас я еду к Ольге. Как и твоя мама, я неделю готовилась к этому вечеру. Купила билет в театр, договорилась с подругами, подготовила для них подарки. И не собираюсь отказывать себе в празднике ради сомнительного счастья провести ночь с людьми, которым всё равно на меня. Которые даже не удосужились спросить о моих планах.
На другом конце провода снова воцарилась тишина. Где-то вдалеке раздался бой часов, десять ударов. Город отсчитывал последние часы уходящего года.
– С наступающим, – тихо сказала Анна и завершила звонок.
Она медленно убрала телефон в сумочку. Щёки горели, но душа была неожиданно спокойной. В конце концов, это их с Сергеем первый серьёзный кризис. И от того, как они его преодолеют, зависит их будущее. Но об этом можно подумать завтра.
Анна подняла руку, останавливая такси.
Мимо проносились машины, в окнах домов мерцали гирлянды, а в небе продолжал кружиться снег – город готовился к празднику, и она не собиралась оставаться в стороне от этого волшебства.
Сергей вернулся с дежурства около девяти утра. В квартире было тихо и пусто – Анна ещё не вернулась от подруг. Он сварил себе кофе, пытаясь уложить в голове переживания прошлой ночи.
В прихожей раздался звук открывающейся двери – вошла Анна.
– Привет, – голос Сергея звучал устало. – Тяжёлая ночь выдалась. – Он подошёл к столу и сел на стул. – И не только на дежурстве.
Он разлил кофе по кружкам и подал одну Анне.
– Мама звонила всю ночь, – он потер виски. – Рыдала, что ты её не уважаешь, что она всё для нас делает… А я смотрел на часы и думал – сколько за эту ночь привезли пьяных с семейных посиделок. Сколько скандалов, драк, истерик из-за того, что за столом внезапно всплывали какие-то разногласия. Из-за того, что кто-то решил насильно собрать всю семью, не учитывая их мнения… И всё начиналось с «я хотела как лучше».
Он сделал глоток кофе:
– И правда, мама хотела помочь. Но она не понимает, что её помощь – это удушение. Она пытается всех осчастливить по своим правилам. А я… – он поднял глаза на жену. – Я тоже ошибся. Вместо того, чтобы сразу поддержать тебя, начал давить. Прости.
В этот момент раздался звонок в дверь. На пороге стояла Елена Никитична.
– Нам нужно поговорить! Ты должен понять, как твоя жена меня оскорбила! Это ж надо было придумать, отказаться отмечать Новый год с семьёй. Где она шлялась всю ночь?
– Мама, – Сергей покачал головой, – она не шлялась. Она провела Новый год с подругами, которых я, кстати, знаю.
– Ты их защищаешь? – Елена Никитична размахнула руками. – А подумал обо мне? Сколько я сил вложила… Продукты купила, стол накрывать собиралась…
– Доброе утро, – сказала Анна, выглянув в прихожую. – Вы хотели поговорить? Тогда говорите мне в лицо, а не за спиной.
– А, ты уже вернулась со своих гулянок? – свекровь презрительно фыркнула.
Они направились на кухню. Елена Никитична, едва усевшись на стул, начала:
– Как ты могла так поступить? Я ведь хотела тебе добра! А ты… Ты меня на порог не пустила, убежала в свой театр!
– Елена Никитична, – Анна взяла кружку, стараясь говорить спокойно, – когда вы в последний раз получали сюрприз в виде толпы гостей, которым нужно срочно готовить?
– Я не звала толпу гостей! Я собирала семью! И сама хотела помочь!
– Помочь или навязать своё решение? – Анна сделала глоток кофе. – Вы даже не спросили, есть ли у меня планы.
– Планы? – свекровь сжала губы. – Какие планы могут быть у замужней женщины, когда муж на работе? Сидеть дома и ждать!
– Мама! – Сергей повысил голос. – Ты серьёзно? Что за домострой?
– А ты… Ты ещё и поощряешь такое поведение? – Елена Никитична возмущённо вскочила. – Она же позорит семью!
– Чем позорю? – Анна почувствовала, как снова закипает. – Тем, что пошла на новогодний спектакль? Или тем, что не позволила вам манипулировать мной?
Елена Никитична долго молчала, теребя край скатерти.
– Значит, я для вас теперь манипулятор? А не мать, которая хотела сделать праздник?
– Праздник не делают насильно, – тихо ответил Сергей. – И забота не должна душить.
– Что ж, – Елена Никитична встала, – я поняла. Вы теперь сами по себе. А я… Я вам больше не нужна.
– Мама, хватит драматизировать, – Сергей устало потер виски. – Никто не говорит, что ты не нужна. Просто научись уважать чужой выбор.
Свекровь молча направилась к выходу. У двери обернулась:
– Подумайте хорошо о своём поведении, тогда поймёте, кто из нас прав, а кто нет.
Через три дня после Нового года Анна накрывала на стол для семейного обеда. Она сама позвонила свекрови – нужно было поговорить спокойно, без эмоций. Елена Никитична согласилась не сразу, но всё же пришла.
На пороге свекровь выглядела сдержанной, но уже не агрессивной:
– Я принесла пирог с яблоками.
– Спасибо, – Анна приняла блюдо. – Проходите, Сергей скоро будет, он пошёл в магазин.
Они прошли на кухню. Елена Никитична остановилась у стола:
– Знаешь, я хотела сказать… В тот вечер я действительно хотела сделать всем приятно. Чтобы все были вместе, как раньше.
– Как раньше уже не будет, – Анна разлила чай. – Сергей теперь не просто ваш сын. У него своя семья, свои планы.
– Я понимаю, – свекровь присела за стол. – Просто сложно принять, что теперь нужно спрашивать разрешение, чтобы увидеться с семьёй сына.
– Не разрешение. Просто спрашивать – удобно ли, можно ли. Как вы делаете со всеми остальными людьми.
В прихожей загремели ключи – вернулся Сергей. Он остановился на пороге кухни, переводя взгляд с матери на жену.
– Всё хорошо, – Анна пододвинула ему стул. – Мы просто разговариваем.
– Сергей, – Елена Никитична поправила салфетку на коленях. – Я тогда погорячилась. Не нужно было устраивать сюрприз, не предупредив. И уж точно не стоило закатывать скандал.
– Мам, мы не требуем от тебя безупречности, – Сергей сжал её руку. – Просто давай договоримся – никаких сюрпризов. Никаких решений за других. Договорились?
– Договорились, – она кивнула. – Хотя это будет непросто.
Анна разложила по тарелкам дымящееся жаркое. Возможно, это не конец проблем. Но это точно начало диалога. А значит, у них есть шанс научиться слышать друг друга.
