Через неделю он пригласил меня в подсобное помещение. — Светлана Николаевна, я заметил: у вас большой опыт работы.
Но хочу внести некоторые изменения для удобства покупателей и повышения оборота.
Я слушала, не прерываясь, ощущая, как сердце бьётся в ушах. — Мы изменим расположение товаров; обновим ценники; введём бонусные карты; возможно, через месяц-другой установим автоматическую кассу.
Вас это не пугает?
Я открыто призналась: — Перемены всегда даются нелегко… Но магазин держится не только на выкладке и скидках.
Здесь люди знают друг друга.
Он внимательно посмотрел на меня: — Это действительно важно… Но время не стоит на месте.
После его ухода я долго сидела в пустой подсобке среди коробок с макаронами и кофе.
В голове роились тревоги за себя и за девочек из нашего коллектива: если появится автоматическая касса — кому она понадобится?
Кому мы нужны?
На следующий день Дмитрий Владимирович собрал всех нас для разговора.
По лицам коллег я читала смешанные чувства тревоги и надежды: Нина старалась держать спину ровно; Елена нервно теребила рукав халата; даже Любовь Николаевна, наша уборщица, слушала внимательно. — Коллектив останется прежним, — сообщил он. — Но работы прибавится: нужно будет оформлять новые товары, следить за сроками годности, консультировать покупателей по картам.
Тех, кому будет трудно адаптироваться, я помогу освоиться.
Никого увольнять не планирую — разве что если кто-то сам решит уйти.
Все ощутили облегчение — я сама почувствовала это всем телом.
Первые недели прошли в суматохе: новые поставщики (продукты почти те же, но упаковка стала ярче); пришлось переписать все ценники без исключения; покупателей знакомили с картой лояльности (некоторые ворчали: «Снова эти новшества!»).
Дмитрий Владимирович стал появляться чаще, чем прежний владелец: контролировал сроки поставок и выкладку товара; иногда помогал нам разгружать тяжёлые коробки — не брезговал тяжёлой работой.
Однажды вечером смена затянулась до поздней ночи — последняя покупательница ушла уже после второго часа ночи (у нас круглосуточный режим).
Я осталась одна, допечатывая отчётную ленту кассы: длинная бумажная полоса отражала все покупки за сутки — молоко Натальи Ивановны в семь утра; багет Василия Петровича немного позже; мороженое для мальчишки после школы; вечерние пирожки для Виктора-водителя… На ленте была вся жизнь Мостисок, расписанная мелкими цифрами и названиями товаров.
Я провела пальцами по этим отпечаткам — словно удостоверяясь: всё ещё здесь, всё под контролем.
