В этот самый момент она заметила не только свою рыдающую дочь.
Перед ней предстала маленькая версия самой себя.
Так же беспомощная перед неумолимой волей матери.
Воспоминания нахлынули: как она сдерживала слезы, ведь «взрослые девочки не плачут», как молчала, потому что «старших не перебивают».
Она осознала, как постепенно накапливалось это тихое, невысказанное сопротивление, которое теперь жило глубоко внутри нее самой.
Вдруг воцарилась тишина.
Часть 4.
МОСТ МЕЖДУ ДВУМЯ БЕРЕГАМИ
Настя, измотанная, всхлипывая, прижалась к отцу.
Тамара Петровна, побледневшая, отступила к стене.
Марина медленно подошла к матери и опустилась перед ней на корточки.
— Мам, — тихо произнесла она, голос дрожал. — Я понимаю.
Ты растила меня одна, и тебе было страшно.
Мир был суров, и ты считала, что только строгость и безусловное послушание смогут защитить меня от бед.
Ты хотела поступить правильно.
Тамара Петровна смотрела на дочь широко раскрытыми глазами.
В них не было гнева, а лишь растерянность и детская уязвимость.
— Но теперь, — продолжила Марина, глядя на притихшую Настю, — мир изменился.
И мы хотим, чтобы наша дочь не просто боялась неправильного, а осознавала, почему это неправильно.
Чтобы она умела говорить «нет», когда это действительно необходимо.
Чтобы она знала, что её чувства — не враги, а часть её самой.
Тамара Петровна молча переводила взгляд с дочери на внучку.
Казалось, вся её прежняя уверенность рассыпалась в одно мгновение.
