Часть 3.
ДВЕ ВСЕЛЕННЫЕ На следующий день противостояние вышло на открытый уровень.
Настя, полностью погруженная в рисование, отказывалась идти умываться перед сном. — Настенька, давай сначала приведем себя в порядок, а потом продолжишь дорисовывать, — пыталась убедить ее Марина. — Нет, мамочка!
Еще одного динозавра! — Настя, сразу же иди в ванную! — раздался строгий голос Тамары Петровны.
Она стояла в дверном проеме, прислонившись к косяку.
В ее интонации не было злобы, лишь железная решимость.
Тон, который не предполагал никакого возражения.
Настя застыла на месте, ее взгляд метался с нежного лица мамы на суровое выражение бабушки.
В ее маленьком мире столкнулись две совершенно разные реальности, и ни одна из них не желала уступать. — Я сказала, иди! — вновь твердо произнесла Тамара Петровна, приблизившись на шаг.
И тогда произошло то, чего Марина боялась сильнее всего.
Настя не просто заплакала.
Ее будто разорвало изнутри.
Тихое сопротивление против «пяти ложек супа» и «еще пяти минут» накопилось глубоко внутри и теперь вырвалось наружу в оглушительном крике.
Она кричала, брыкалась, швырнула альбом на пол, и карандаши рассыпались повсюду.
Это было не попыткой манипуляции, а выражением отчаяния и растерянности. — Ну вот, довели ребенка! — воскликнула Тамара Петровна, но в ее голосе прозвучала неуверенность.
Она привыкла, что ее строгие слова мгновенно пресекают капризы.
Но теперь ее прием не сработал.
Истерика не стихала, а лишь усиливалась.
Алексей поспешил к дочери, пытаясь ее обнять, но она вырывалась, не в состоянии контролировать свое тело.
Марина стояла неподвижно, наблюдая за этим хаосом.
