Они всегда займут первое место.
Об этом не ведётся никаких споров.
Тамара подняла на него удивлённые глаза. — Первое место?..
А я тогда где?
Он пожал плечами. — Ты — на втором.
Но это вовсе не означает, что ты менее важна.
Просто не стоит устраивать сцены ревности.
Я думал, ты — зрелая женщина, способная понять такие вещи.
А ты ведёшь себя… как девчонка.
Эти слова задели её сильнее, чем любое обвинение. «На втором месте». «Ревность». «Девчонка».
Всё, что она представляла — общее будущее, дом, семью — вдруг обесценилось перед его категоричной «аксиомой».
Тамара тихо произнесла, не веря сама себе: — Ты… думаешь, что я ревную тебя к твоей матери? — Ну к кому ещё? — усмехнулся он устало. — Ты ревнуешь меня к моей семье.
Но, поверь, тебе нечего бояться.
Связь между нами особенная.
И никакая женщина не сможет её разрушить.
Сердце Тамары сжалось от боли.
Внезапно ей всё стало ясно: он не собирался создавать новую семью, он хотел лишь вписать её в старую, отведя заранее определённое место.
Место, где её любовь никогда не станет главной.
В этот момент свет лампы упал прямо на кольцо на её пальце.
Камень заискрился холодным огнём, и Тамара впервые поняла, что это не символ счастья, а знак её заблуждения.
Она опустила взгляд на блестящий фианит и осознала: если останется, ей всю жизнь придётся бороться за второе место.
Решение созрело.
Тамара медленно поднялась со стула.
Внутри царила тишина, но это была не спокойная тишина перед сном, а мёртвое безмолвие, когда рушится нечто важное.
Она протянула руку к кольцу, несколько секунд смотрела на него, словно прощаясь, и плавно сняла его с пальца.
Металл холодно коснулся кожи, а затем лёг на стол рядом с переливающейся тканью жемчужного атласа. — Тогда я не стану тем «кем-то», кто мешает вашей тесной связи, — сказала Тамара ровным голосом, почти без эмоций. — Я не намерена всю жизнь доказывать своё право быть рядом.
Иван уставился сначала на кольцо, затем на неё.
Его уверенность вдруг пошатнулась. — Тамара… Ты серьёзно?
Из-за такой ерунды?
Ты не понимаешь, что это пустяки?
Она покачала головой. — Нет, Иван.
Это не пустяки.
Это основа.
Ты только что сказал, что я никогда не буду для тебя главной.
Я услышала каждое слово.
Он встал из кресла, подошёл к ней, протянул руку, будто хотел остановить. — Подожди, ты всё разрушаешь!
Это эмоции, это необдуманно.
Дай подумать, давай ещё раз обсудим!
Тамара отступила назад, избегая прикосновения. — Обсуждать тут нечего.
