Оля слушает, постепенно успокаивается, кажется, примирилась с реальностью — тем более, что давно что-то догадывалась, а теперь услышала всю правду. — Ну как, всё в порядке? — интересуется папа. — Продолжаем жить дальше?
Она кивает.
Мама радуется, что буря стихла так быстро и девочку удалось так быстро успокоить.
Но они ещё не знают, что шторм вскоре накроет их снова — на тройке с бубенцами, потрепав нервы всей семьи и забрав много сил.
Олечка не может смириться с тем, что папа и мама (которые теперь в её глазах чужие) совсем не похожи на неё.
И она в свою очередь совсем не похожа на них.
Что за волосы — эти два тонких хвостика, ресницы едва заметны, веснушки, странный нос, и губы… особенно когда Оля плачет, губы кажутся ей совсем некрасивыми.
Проходит месяц, а Олечка не успокаивается, ведёт себя иначе, обижается на всё подряд, на каждое слово. — Ага, я же не такая, как вы, — отвечает она.
Вечер.
После работы и школы нужно отдыхать.
Но у Оли опять истерика.
Родители зря думали, что правда не вызовет резкой реакции… наоборот, пружина сжалась ещё сильнее и вот-вот ударит всей силой по семье. — Что опять за проблема?
Что тебя тревожит?
В школе кто-то обидел? — Зачем вы меня взяли? — рыдает Оля. — Чтобы все видели, как я отличаюсь от вас? — Господи, Оля, зачем сравнивать, какая разница, кто как выглядит, мы — одна семья. — Ага, а мне говорят, что в семье не без урода. — Кто такое говорит? — папа Алексей сжимает кулаки.
И это мужчина интеллигентный, спокойный… но обидные слова задели его до глубины души. — Я лично разберусь с тем, кто тебе это сказал. — Никто не говорил, я сама прочитала… И вот в квартире разгорается буря, слёзы и эмоции переполняют, а Оля рыдает, повторяя, что она ужасно некрасивa… Всё! — Говори, папа! — Всё! — он стремглав бежит в спальню, рыщет в столике, находит какую-то косметику жены и, ничего не понимая, начинает мазать щёки и нос всевозможными средствами. — Ты считаешь себя некрасивой? — кричит он. — Хорошо!
Я тоже некрасивый, — заявляет Алексей, испачкавшись тенями, тушью и румянами, растирая их по лицу. — Господи, Алексей, что с тобой?
Не сходи с ума! — кричит Тамара, обнимает его, а он без сил опускается на диван. — Вот, пожалуйста, могу так на работу пойти, хочу быть некрасивым. — Неправда, не выдумывай, — всхлипывая, но чуть успокоившись, произносит Оля. — Вот и дожили, — выдохнул Алексей, уставший, — раньше просила рассказать сказку, а теперь запрещает — вот летит время.
