— Ты всё ещё живёшь вчерашним днём, Ирина. Нужно учиться отпускать, — Константин сделал глоток из чашки, не отрываясь от экрана ноутбука.
— Я просто спросила, хочешь ли сходить сегодня со мной в кино, — ответила Ирина, вглядываясь в мужа, будто стараясь угадать, в какой момент между ними возникла невидимая стена.
Утренний свет мягко заливал кухню — небольшую, но уютную, с терракотовыми плитками и полками ручной работы. Шесть лет назад Ирина сама покрасила эти стены — выбрав тон, напоминающий ей о мечтах о Португалии.
Она приобрела этот дом задолго до встречи с Константином, вложив туда деньги от продажи квартиры бабушки и собственные накопления.
— Я собирался заехать к маме, — сказал он, закрыв ноутбук. — Она пригласила на ужин. И потом, мне нужно доделать кое-что по проекту.
— Какой проект? — нахмурилась Ирина. — Уже месяц ты говоришь об этом, но я не вижу, чтобы ты хоть что-то делал.
— Ты не понимаешь, — он скривился, будто от боли. — Мне нужно пространство. Я не могу творить в спешке.
Ирина вздохнула. Любой разговор в последнее время завершался этим упрёком — «ты не понимаешь». Раньше она принимала его рассеянность за глубину, его странности — за творческую натуру.
Теперь это начало пугать. Он часами просто сидел в тишине, уставившись в потолок, или шептал что-то себе под нос. Иногда она находила странные клочки бумаги с неразборчивыми фразами — тревожными, рваными.
— Может, тебе стоит отвлечься? — мягко сказала она. — Поедем вдвоём куда-нибудь? Без телефонов, без забот?
— Зачем это всё? — он резко вскочил, чуть не опрокинув чашку. — Чтобы ты могла следить за каждым моим движением? Ставить условия? Мне душно рядом с тобой!
— Костя, я…
— Не лезь ко мне! — выкрикнул он и покинул кухню, хлопнув дверью так, что в раме задрожало стекло.
Ирина села. Мысли бегали, путались. В какой момент всё это покатилось под откос? Когда молчание между ними стало бездонным?
Она вспомнила, как они познакомились — на экспозиции в галерее. Он стоял у сложной инсталляции и делал пометки в блокноте.
Его мысли тогда были полны метафор, она влюбилась в его взгляд на мир, в то, как он находил смысл в пустоте.
Но сейчас в его взгляде поселился холод. Иногда даже что-то пугающее.
⸻
— Ира, ты опять пришла так поздно? — голос Маргариты Львовны звучал мягко, но внутри слышался упрёк.
Свекровь снова в их доме, уютно устроившись в кресле, будто она здесь хозяйка. С идеальной укладкой, в пальто с безупречными пуговицами и сумочкой, подходящей к сапогам.
— Я задержалась на работе, — пояснила Ирина, снимая пальто. — Сдаём квартальный отчёт.
— Я вот к сыну стараюсь заходить, — проговорила свекровь. — Он у меня особенный. Тонкой душевной организации. Не каждая способна его понять.
«И уж точно не вы», — подумала Ирина.
— Мы ужинали у мамы, — заявил Константин, появляясь с бокалом воды. — Ты ведь помнишь, как ты пыталась приготовить жюльен в прошлом году?
— Помню, — кивнула Ирина. — Тебе не понравилось.
— Он был несъедобный, — хмыкнул он и переглянулся с матерью. — Мама не верила, что можно так испортить простое блюдо.
— Костя, ну зачем ты так, — притворно нахмурилась свекровь. — Ирина же старалась. Просто у неё свои приоритеты — карьера, работа, финансы. Не у всех есть время для изысков.
Её голос был будто смазан мёдом, но в каждом слове чувствовалась отравленная игла.
— Кстати, о доме, — оживилась Маргарита Львовна. — Я думала, можно бы заняться ремонтом. Эти жалюзи — ну совсем не смотрятся. Шторы, бархатные, были бы куда уместнее. И обои… слишком простые.
— Я сама выбирала их, — напомнила Ирина. — И мне они нравятся.
— Конечно-конечно, — свекровь изобразила снисходительность. — Просто я подумала о вас. Ваш будущий уют… он заслуживает большего. Правда, Костя?
— Пожалуй, — сказал он, глядя на жену так, будто измерял её взглядом. — Пора бы что-то изменить.
Холодок пробежал по спине Ирины.
⸻
Ночью она не могла сомкнуть глаз. Константин лежал рядом, отвернувшись к стене, шепча что-то себе под нос.
— Костя? — она дотронулась до его плеча. — Ты не спишь?
Он резко обернулся, его лицо в полумраке выглядело чужим.
— Кто ты такая? — прошипел он. — Что ты делаешь в моей постели?
— Что с тобой? — шепнула она.
Он моргнул.
— Показалось, — отмахнулся. — Ложись спать.
Но она уже не спала. Где-то внутри лопнула струна.
⸻
— Я подал заявление на развод.
Чашка едва не выпала из рук Ирины. Он говорил спокойно, без эмоций.
— Прости?
— Мы несовместимы. Ты мешаешь мне дышать.
— Чем именно?
— Своими правилами. Своими «порядками». В этом доме…
— В моём доме, — поправила она.
Он посмотрел на неё с яростью.
— Это дом моей семьи. Моей и мамы.
— Что?
— Я съезжаю. Потом заберу вещи.
Он вышел, не обернувшись. Как будто вычеркнул её из жизни.
Ирина осталась в полной тишине.
⸻
Неделя спустя в её голове поселилась холодная решимость. Дом, её дом — с документами, ипотекой, ремонтом, — он вдруг посмел назвать своим.
Она наняла адвоката, собрала бумаги. Оформляла развод.
В пятницу она решила вернуться в дом. С ключом, как всегда.
Но ключ не подходил.
Она постучала. Дверь открыл Константин.
— Тебе сюда нельзя, — произнёс он. — Это больше не твой дом.
Из-за его плеча выглянула Маргарита Львовна — с улыбкой победительницы.
— Это наказание за то, что ты была плохой женой, — сказала она.
⸻
Полиция. Участковый. Бумаги. Документы.
— У меня нет жены, — сказал Константин. — Эта женщина выдумала всё.
— Мы с сыном живём здесь уже много лет, — добавила свекровь. — Вот и квитанции.
— Это фальшивки! — Ирина вцепилась в сумку. — Всё подделка!
Участковый проверил документы. Сравнил даты. Что-то не сходилось.
— Позвольте осмотреться?
— Без ордера — нет! — рявкнула Маргарита Львовна.
— Тогда вызовем наряд.
⸻
Наверху — вспышка. Константин взял тяжёлый предмет.
— Убирайтесь из нашего дома! Он всегда был наш!
Полицейский обезоружил его за секунду. Наряд прибыл быстро. Вещи Ирины нашли в мешках. Подделанные документы — в комоде.
А на чердаке — дневники. Сотни страниц. Планы. Схемы. Подробности.
— Она не заслуживает этот дом. Мама права. Он наш.
Следователь позже сказал:
— Это был спланированный захват. Он женился ради дома.
⸻
— У него индуцированное расстройство, — объяснил психиатр. — Мать убедила сына в праве на ваш дом.
— Я ничего не замечала…
— Они вели себя осторожно. Но это — болезнь.
⸻
— Можно увидеть их? — тихо спросила Ирина.
— Чтобы попрощаться?
— Чтобы закрыть дверь навсегда.
Там, в клинике, Маргарита Львовна всё ещё говорила о доме. Константин улыбался — той самой улыбкой, в которую она когда-то поверила.
— Это ещё не конец, — сказал он. — Мы вернёмся.
— Нет, — ответила Ирина. — Вы уже ушли.
⸻
Дом встретил её молчанием. Три месяца он был чужим. Теперь она перекрасила стены. Сожгла всё, что напоминало о них.
— Продашь его? — спросила подруга.
— Нет. Я возвращаю себе свою землю.
На веранде пахло краской. Ирина смотрела на своё отражение в стекле.
Не сломанное. Не жертву.
Хозяйку.
