Ольга с грустью наблюдала за улицей через окно.
Без бабушки дом казался пустым, словно лишённым души.
Как продолжать жить без родного голоса, без привычной утренней суеты на кухне и без вечерних бесед за чашкой чая?
На следующий день после похорон в дверь раздался настойчивый стук.
Ольга как раз собиралась заняться приготовлением обеда.
У порога стояли мама вместе с Наташей и её мужем. – Ну что, долго нам тут стоять? – раздражённо поинтересовалась Наташа, как только хозяйка распахнула дверь.
Было видно, что сестра совершенно не рада оказаться здесь.
Она буквально влетела в дом, стуча каблуками по безукоризненно чистому полу.
За ней, с сжатыми губами, вошла мать, а вслед за ними вошёл Сергей – муж Наташи, источающий запах дорогого одеколона и самодовольствия. – Фу, какой здесь запах…
Прямо курортный, – с явным неодобрением наморщила нос Наташа. – Нужно бы проветрить. – Не нравится – не дыши, – резко ответила Ольга, с шумом захлопнув за гостями дверь.
Ни мать, ни сестра с мужем даже не удосужились прийти на похороны бабушки.
Они, мол, были заняты на работе! – Ну-ну, полегче, – вмешался Сергей, не церемонясь плюхаясь в любимое кресло-качалку бабушки. – Мы ведь по делу пришли.
Кресло заскрипело под его тяжёлым весом.
Ольга нахмурилась – бабушка никому не позволяла сидеть в своём кресле. «Это моё место, – говорила она. – Здесь я качала своих внуков, правнуков и праправнуков…» – Значит так… – Наташа начала ходить по комнате, стуча каблуками. – Красотка, тебя не учили снимать обувь при входе в жилое помещение? – прервала её Ольга. – Здесь люди живут, а твои шпильки могут повредить пол. – Ой да ладно!
Дом всё равно будем продавать.
Тебе разве всё равно, в каком он состоянии? – возразила Наташа. – Никто ничего продавать не собирается, – твёрдо заявила Ольга, поставив руки на бёдра. – Почему?
За него можно выручить минимум три миллиона, а то и все четыре.
Место отличное, недалеко от главной дороги, коммуникации проведены, площадка ухожена, беседка есть… Сейчас модно иметь дачу в Курортном. – Кто же тебе позволит его продать? – возмутилась Ольга. – Мам, скажи ей уже, что она за все годы ни одного гвоздя не забила, к бабуле приезжала от силы три раза, а теперь собралась дом продавать! – Наташа права, – поддержала мать, присев на край дивана. – Дом действительно стоит продавать.
Вы сделали из него настоящую конфетку.
И за него действительно можно получить хорошую сумму. – Мам! – воскликнула Ольга, вскочив с места. – Как ты можешь так говорить?
Я всю жизнь за бабушкой ухаживала.
Никто из вас не захотел переехать к ней! – Олечка, да не будем же из-за домишка в Курортном ссориться, – усмехнулась мать, разводя руками. – Да и, милая, у тебя вроде уже есть двушка.
А у Наташи с Сергеем всего однокомнатная квартира, с двумя детьми им там тесно.
Если дом продадим, они смогут купить себе квартиру побольше.
И всё будет справедливо! – По справедливости? – почувствовала Ольга, как у неё от злости задергались руки. – А где ваша справедливость была, когда бабушке нужна была помощь?
Когда её месяц парализовало?
Кто за ней ухаживал?
Кто ночами не спал? – Ой, началось, – закатила глаза Наташа. – Можно подумать, ты у нас такая святой человек!
У каждого своя жизнь.
Не у всех есть возможность валяться в Курортном! – Валяться?
Ты хоть представляешь, что значит вставать в пять утра?
Кормить скотину?
А потом бежать на работу?
А вечером снова заниматься хозяйством, готовить, убирать?
И ухаживать за больным? – Ладно-ладно, – примирительно поднял руки Сергей. – Зачем ссориться?
Давайте лучше решим, как разделим наследство? – А что здесь делить?
Бабушка всё оставила мне, – твёрдо сказала Ольга. – Дом мой.
По дарственной.
В комнате воцарилась тишина.
Слышно было, как на кухне капает вода из крана и размеренно тикают старинные часы бабушки – последний подарок от деда. – Что значит… по дарственной? – медленно спросила мать. – Значит именно это.
Пять лет назад бабушка оформила дом на меня.
Сама захотела, кстати.
Я пыталась её отговорить, но она сказала, что так будет честнее.
И знаете что?
Сейчас я с ней полностью согласна! – Ах ты… подлая! – вскрикнула Наташа. – Старушку обработала?
В душу без мыла пролезла?
