Тамара Сергеевна опустилась на стул и глубоко вздохнула, словно собираясь с силами для важного признания. — Эта чашка принадлежала твоему деду, — произнесла она тихим голосом. — Он всегда пользовался именно ею, даже когда почти весь сервиз был разбит.
Елена с удивлением приподняла брови.
В семье о деде почти не говорили, словно его присутствие было чем‑то постыдным или нежелательным.
В памяти остались только смутные детские воспоминания: высокий и немногословный мужчина, аромат табачного дыма и редкие фразы. — Почему ты никогда не рассказывала о нём? — спросила она, не отпуская чашку из рук.
Долгое время мать хранила молчание.
За окном шумел ветер, и в этом молчании чувствовалась какая‑то тревожность, словно пространство в комнате вдруг сузилось. — Он ушё…
