Моего соседа убивали все детство. Лупили скалкой для теста, армейским ремнем, мокрым, скрученным в жгут, полотенцем, огромным гаражным ключом и даже ногами, срывая злость и плохое настроение.
Мама родила его в восемнадцать лет и вечно ставила в упрек, что из-за его бронхитов и соплей не бегала на танцы. Не целовалась с парнями до звона в ушах. Я помню его забинтованную голову. Его страх, когда раздавался хлопок или громкий окрик. Ноги в синяках и кровоподтеках. Он по жизни был наказанным.
Даже когда в кои веки вывозили к морю, сидел неделями в номере за очередную мнимую вину. В 16 лет уехал из дома.
Болтался по миру, как неприкаянный. Работал в канадской оптовой компании, продавая ножи и кассеты с записями Круга. Сердобольный сторож пускал на ночь в детский сад; он мылся ледяной водой и спал на сдвинутых стульях. С семьей практически не общался и так и не смог устроить личную жизнь.
Второго парня мама избивала чуть ли не с года. С момента, как заметила, что тот слишком похож на своего труса-отца: так же держит ложку и щурится. Его папочка, узнав о беременности, сбежал в армию, и женщина решила в отместку проучить наследника.
Била головой о батарею, бросала его, как мяч, о стены и до сих пор позволяет дать подзатыльник, хотя тому на днях исполнилось тридцать лет.
В одну семью мы несколько месяцев не могли подобрать гувернантку. Кандидатки вылетали пулями за одну и ту же ошибку: за то, что брали ребенка на руки, гладили по голове, а некоторые вообще, потеряв страх, целовали ручки. Мама – красивейшая женщина, очень востребованная модель родила мальчика от любовника в надежде, что тот бросит семью.
Мужчина остался с женой, но зато купил ей квартиру и стал выделять ежемесячное пособие, на которое нанималась прислуга, покупались наряды и туры на Антильские острова. Только все равно модель злилась и держала двухлетнего мальчика в железных рукавицах. С ним не сюсюкали, не успокаивали, когда плакал, не укачивали, не обнимали и, Боже упаси, не целовали.
Я за аборты на ранних сроках, если ребенок не входит в планы. Если он, как кость в горле, и мы его уже изначально ненавидим. Не ждем. Поглядываем в сторону детдома. Рожаем исключительно из-за пособия.
Не читаем животику перед сном «Машу и медведь» и не показываем репродукции солнечного Ренуара. Не вяжем пинетки и кофточки с веточками мимозы. Не щекочем крохотную пяточку.
Вместо этого лупим как Сидоровую козу, вымещая досаду, что помешал защитить диссертацию или уехать на стажировку в дом моды Christian Dior. Нарушил планы выйти замуж или, напротив, развестись.
Уж не родить, чем родить и душить всю сознательную жизнь.
Книги Ирины Говорухи: www.irmagov.com
