Брат, всё-таки.
Близкий человек.
Я думала, что они действительно оказались в трудной ситуации. — А ты сама не находишься в сложном положении?
Ипотека, подросток, один заработок.
И ты ещё на себя берёшь чужие заботы?
Он был прав.
Всю жизнь я таскала на себе чужие проблемы.
Ещё в детстве заботилась о маленьком Алексее — родители были заняты работой.
В институте давала ему деньги на сессии из своей стипендии.
Потом помогала с свадьбой.
Потом снова и снова.
И ни разу — ни единого раза — Алексей не поинтересовался: «Как у тебя, Тамара?
Может, тебе нужна помощь?» Прошло уже полгода.
Я продолжаю оплачивать последние взносы по кредиту за чужой ремонт.
Денег всё равно едва хватает, но я больше не работаю ночами до изнеможения.
Дмитрий уезжает в хоккейный лагерь на каникулы.
С Сергеем мы вместе уже четвёртый месяц, и я впервые думаю — возможно, снова выйду замуж.
Алексей с Ольгой не звонят.
Родственники не приглашают на праздники.
Считают меня эгоисткой.
И знаете что?
Дышать стало легче.
Оказывается, можно жить без чувства вины.
Без постоянного напряжения.
Без необходимости спасать тех, кто даже не пытается спасти себя сам.
Кредит за чужой ремонт — да, это несправедливо.
Но зато никто больше не навешивает на меня новые долги.
Не требует отдать дом.
Не называет дойной коровой — пусть и молча. — Жалеешь? — однажды спросил Сергей. — О чём? — Что установила границы.
Я задумалась.
Жалею ли?
Было бы приятно, если бы родные поняли.
Если бы Алексей извинился.
Если бы мы могли нормально общаться.
Но раньше меня использовали. — Нет.
Не жалею.
Лучше жить правдой, чем в иллюзии семейного счастья.
Дмитрий растёт.
Кредит уменьшается.
Жизнь постепенно налаживается.
Медленно, трудно, но налаживается.
И это — моя жизнь.
Не Алексея.
Не Оли.
Своя.
Для себя и сына.
А дойных коров пусть ищут где-нибудь в другом месте.
