И если уж на то пошло… – она сделала короткую паузу, и на мгновение её взгляд стал мягче, – Спасибо тебе.
За то, что тогда настоял и убедил меня пойти учиться.
Ты оказался прав, мне действительно не место было в той деревне.
У Ильи сжалось сердце.
Эти слова были одновременно благодарностью и прощанием.
Они закрывали дверь в их прошлое. -Дочь? – переспросил он, ощущая странный укол ревности. – Сколько ей лет? -Три года.
Очень смышленая девочка, – в голосе Насти впервые прозвучали тёплые, живые оттенки. -Как и её мама, – улыбнулся Илья. – А муж?
Вопрос завис в воздухе.
Настя отвела взгляд, разгладила безупречно чистый бланк на столе. -Так ты пришёл на приём или просто поговорить? -Прости.
Я просто хотел тебя увидеть и убедиться, что у тебя всё хорошо.
Если понадоблюсь с помощью…
С деньгами, с чем угодно… -Спасибо, мне ничего не нужно.
Ответ прозвучал сразу и не допускал возражений.
Настя как бы говорила ему: «Мне не нужна твоя помощь.
Я давно научилась справляться сама.
И мне не нужны долги.
Ни перед кем».
Она взглянула на часы — вежливый, но однозначный знак.
Он медленно поднялся.
Его ноги казались ватными.
Он получил все ответы и одновременно ни одного.
Она была жива, здорова, стала отличным специалистом, у неё была дочь.
И в её жизни для него не нашлось места. -Рад был увидеться, Настя, – сказал он, пытаясь поймать её взгляд.
Но Настя не смотрела на него.
Илья вышел из кабинета, оставив за дверью женщину, которая дважды стала для него призраком – сначала в мечтах, а теперь в реальности.
И тихое, настойчивое эхо её слов: «У меня есть дочь».
И мужа при этом – нет.
Настя не покидала его мысли в последующие дни, хотя ум его должен был быть занят другим: предсвадебная суета обрушилась нескончаемым выбором — от ткани для костюма до блюд в меню и списка гостей.
Марина не была глупа.
Она замечала его рассеянный взгляд, чувствовала, что мысли Ильи далеко.
Однажды вечером, когда они остались вдвоём, она положила руку на его и тихо спросила: -Что с тобой?
Если ты передумал насчёт свадьбы, я пойму.
Он посмотрел на неё – на её доброе, умное лицо, на глаза, полные искренней заботы.
Он не мог лгать.
Только не ей. -Я виделся с Настей, – выдохнул он, ожидая сцену, наполненную слезами и упрёками.
Но Марина лишь внимательно посмотрела на него. -Ту, что из деревни?
О которой ты рассказывал?
Он кивнул. -И что ты чувствуешь?
Этот простой вопрос поставил его в тупик.
Какие чувства он испытывал?
Хаос.
Боль.
Невыносимую тяжесть несбывшегося. -Я не знаю.
Но я не могу перестать думать о ней.
Марина помолчала, глядя в окно на огни ночного города. -Тогда тебе нужно поговорить с ней.
И разобраться в своих чувствах.
Иначе ты никогда не освободишься.
Ни для меня, ни для кого.
Вспомнилась первая невеста Оля, которая всеми силами пыталась помешать Илье влюбиться в Настю, но это всё равно случилось.
А Марина была совсем другой – она готова была отпустить Илью к сопернице, лишь бы он был счастлив. -Спасибо, – сжал Илья руку невесты. – Дело не в тебе и не в ней.
Мне снилась мама.
Она хочет, чтобы я помог Насте.
Но я не понимаю, как именно.
На следующий день Илья вновь стоял у дверей клиники.
На этот раз он обратился к администратору – симпатичной девушке с отсутствующим взглядом. -Мне нужно узнать адрес и телефон доктора Натальи Сергеевны.
Я родственник, не могу до неё дозвониться. -Мы не имеем права разглашать личные данные сотрудников, – сухо ответила администратор, даже не взглянув на него.
Илья достал из внутреннего кармана толстую пачку купюр.
Он не привык к таким методам, но сейчас не время было для правил.
Он положил деньги на стойку. -Мне очень нужно её найти.
Девушка на мгновение замерла, потом быстро схватила купюры и положила в ящик.
Она открыла базу данных, её пальцы бегло пробежали по клавиатуре, затем она продиктовала адрес и телефон.
И, понизив голос до шёпота, сообщила то, что, вероятно, знали все сотрудники, сочувствующие коллегам: -Вы из-за наследства, да?
Хотите взять девочку под опеку, чтобы получить квартиру?
Илья ничего не понял.
Но показывать это было нельзя. -И какие у меня шансы? – спросил он.
Она пожала плечами. -Был тут один родственник, но она его на порог не пустила.
Не знаю, что она думает – отца у девочки нет, не в приют же её потом отправлять. -Когда потом? -Ну, стадия у неё уже неоперабельная, так что скоро.
Удачи!
Если что, я работаю до семи, – кокетливо улыбнулась она.
Илья ушёл из клиники, не замечая ничего вокруг.
Теперь всё встало на свои места.
Её холодность, отказ от помощи, её равнодушие.
Мысли Насти были заняты совершенно другим.
И как же это было несправедливо – такая молодая…
Он нашёл её дом – обычную панельную многоэтажку.
Долго стоял под дверью, не решаясь позвонить. Что он мог сказать?
