Максимум.
Без контейнеров.
Без упрёков.
Иначе я ухожу.
И тогда пельмени станут твоей вечной едой.
Он вздрогнул.
Снова кивнул. — Ладно, договорились.
Я поднялась, убрала тарелку.
Открыла шкафчик с замком, достала спагетти, помидоры и масло.
Поставила всё перед ним. — Готовь.
Я научу тебя делать нормальную пасту.
По крайней мере, освоишь основы.
Он посмотрел на продукты.
Затем на меня.
С благодарностью.
С чувством вины.
Спустя неделю Нина Петровна позвонила Игорю.
Я слышала разговор — он не ушёл в другую комнату. — Ну как у вас дела?
Марина пришла в себя? — её голос звучал надменно даже через динамик. — Мам, мы договорились.
Живём нормально. — То есть она готовит? — Готовлю я.
Учусь.
Марина помогает.
Пауза.
Длительная. — Ты всерьёз?
Ты мужчина, а служишь ей? — Мам, я не служу.
Я живу с женой.
Которая последние десять лет вкладывала в этот дом куда больше, чем я.
А я даже не замечал. — Она тебе мозги промыла!
Игорь, очнись!
Приезжай к нам в субботу, я борща наварю… — Не приеду, мам.
Мы с Мариной идём в кино. — А как же семейный обед?! — Какая семья?
Тот обед, на который я пять лет не давал ни копейки?
Она задыхалась на том конце провода. — Да как ты смеешь?! — Мам, я повзрослел.
Наконец.
Приедем к тебе через месяц.
Но ненадолго.
И без контейнеров.
Он повесил трубку.
Взглянул на меня.
Я сидела на диване с книгой, не скрывая улыбку. — Горд?
— спросил он. — Горжусь тобой.
Он подошёл, сел рядом. — Слушай, мне вчера Алексей писал.
Сказал, что после той субботы Ольга взбунтовалась.
Теперь они тоже пересматривают бюджет.
Она устала тянуть всё сама. — И как Алексей?
— В недоумении.
Говорит, не подозревал, сколько жена тратит на дом.
Думал, это мелочи. — Мелочи, — я улыбнулась. — Всегда мелочи.
Пока не сложишь всё вместе.
Игорь взял мою руку. — Прости.
За всё.
За глупость, за слепоту, за маму. — За маму не надо.
Она сама за себя отвечает. — Она звонила Алексею.
Жаловалась на тебя.
Он её послал.
Сказал, что Ольга права, что ты права.
Что пора перестать вить гнёзда на чужой счёт.
Я представила лицо Нины Петровны и рассмеялась.
Игорь тоже засмеялся.
Впервые за две недели. — Знаешь, что самое страшное? — тихо сказал он. — Я по-настоящему верил, что кормлю тебя.
Что я глава семьи, добытчик.
А на самом деле ты последние десять лет держала этот дом на своих плечах.
И я ни разу не сказал спасибо. — Теперь знаешь. — Теперь знаю.
Он обнял меня.
Крепко.
Я положила голову ему на плечо и подумала: сколько ещё женщин сейчас сидят на кухнях, готовят, убирают, тратят свои деньги — и слушают, как их «содержат»?
Возможно, кто-то из них тоже приобретёт замочек.
Маленький, золотистый, аккуратный.
И покажет, сколько стоит их труд.
