— Люда, я могу объяснить… Это не то, что ты думаешь…
— Не утруждайся. Лучше взгляни – у меня для тебя еще один сюрприз.
Достала из сумки красную папку.
— Я не собираюсь тебя выгонять из квартиры. Зато могу её тебе сдать. Ставка рыночная, условия стандартные, тариф семейный.
Вчера моя давняя подруга Алла снова завела разговор о том, что мне пора устроить личную жизнь.
Мы сидели в уютной кофейне на углу Садовой, где обычно встречались по пятницам. Я размешивала сахар в чашке с капучино, наблюдая, как получается маленький водоворотик из пенки и корицы.
— Людочка, ну сколько можно жить одной? В пятьдесят пять — баба ягодка опять! Посмотри на себя – статная, ухоженная, умная. Мужчины заглядываются, а ты как в монастыре живешь, — Алла говорила с жаром, активно жестикулируя.
Я улыбнулась, отпивая ароматный кофе.
— Знаешь, Алл, мне правда это не нужно. У меня двое замечательных детей, которые уже живут своей жизнью. Работа, которую я люблю – скоро на пенсию выйду, но еще поработаю. А главное – внуки. Знаешь, как приятно с ними время проводить? Какие там романы, когда у меня такое счастье есть.
— Да что ты заладила – внуки да внуки! Тебе самой жить надо. Вон, после того как ты от Миши ушла, он небось не скучает один.
Десять лет прошло с тех пор, как я узнала о его неожиданном адюльтере. Помню тот день до мельчайших подробностей – серый октябрьский вечер, запах мокрых листьев и случайно найденная переписка в его телефоне.
— Люда, ты чего задумалась? — Алла придвинула ко мне тарелку с пирогом. — Я тебя с таким мужчиной познакомлю – директор строительной компании, вдовец…
— Не надо, — я мягко прервала подругу. — Давай лучше о тебе поговорим. Как твой Виктор? Все также пропадает на работе?
Алла тяжело вздохнула и заговорила о своем.
А я вспоминала, как Миша стоял передо мной на коленях, клялся, что это была самая большая ошибка в его жизни.
Говорил, что даже если я его не прощу, он больше никого не полюбит.
Ради детей я сделала вид, что простила. Мы договорились сохранять видимость нормальной семьи. Я переехала к маме – она уже была старенькая, нуждалась в помощи.
А к Мише со временем я стала относиться как к другу, но взяла слово – никаких больше интрижек.
Я до сих пор захожу в нашу квартиру – готовлю, глажу белье.
Не хочу, чтобы соседи судачили, мол, совсем запустил себя при живой жене. Миша и правда не приучен к хозяйству, все время жалуется, как ему сложно без женской руки.
Вот и вчера зашла проведать…
— Людочка, ты меня совсем не слушаешь, — Алла щелкнула пальцами перед моим лицом. — О чем задумалась?
— Да так, вспомнила, что Мише надо рубашки погладить. Он вечно их комкает в шкафу, а потом жалуется, что мятые.
— Вот! — Алла торжествующе подняла палец. — Ты о муже заботишься больше, чем о себе. Это неправильно!
Я промолчала. Не хотелось объяснять подруге, что забота о Мише давно превратилась в привычку, как поливка цветов или кормление кошки. Ничего личного – просто часть рутины.
Когда я пришла к нему в тот вечер, он встретил меня с виноватым видом.
— Люд, я тут… это самое… пиджак испортил. Пятно посадил на любимый, серый в полоску. Ты глянешь?
У Миши всегда была страсть к пиджакам – целый шкаф ими увешан. Каждый бережет как зеницу ока, а тут такая неприятность.
— Давай сюда свой пиджак, горе луковое, — сказала я с улыбкой. — Посмотрим, что можно сделать.
Пиджак действительно был испорчен – на рукаве красовалось бурое пятно от соуса.
Я внимательно осмотрела ткань и вдруг заметила что-то еще – едва различимый след от помады.
В памяти тут же всплыла та самая расписка, которую Михаил написал десять лет назад. Обещал – никаких интрижек. Я сделала вид, что ничего не произошло.
— Ну что, кулинар-экспериментатор, придется повозиться. Давай сюда остальные вещи, заодно постираю.
— Людочка, ты просто золото! Я бы без тебя пропал. Знаешь, вчера пытался сам борщ сварить – такая гадость получилась.
Он пустился в пространный рассказ о своих кулинарных злоключениях, а я механически кивала, улыбалась в нужных местах.
В голове крутилась одна мысль – проверить, чем он тут занимается в мое отсутствие.
— Слушай, я на следующей неделе не смогу прийти – мы с мамой на дачу собираемся. Ты уж потерпи немного.
— На дачу? В такую погоду? — удивился Михаил.
— Там теплица нужно починить. Да и маме полезно будет на свежем воздухе. Чего всё в квартире душной сидеть?! — я начала собираться. — Ну, я пойду. Не скучай тут.
На следующий день я купила пакет семечек и устроилась на скамейке в соседнем дворе. Отсюда прекрасно просматривался подъезд нашего дома. Соседка тетя Валя, проходя мимо, остановилась поболтать.
— Людмила Сергеевна, что это вы тут одна сидите?
— Да вот, решила воздухом подышать. День такой хороший.
— И то правда. А я в поликлинику собралась, давление померять. Говорят, магнитные бури…
Я рассеянно слушала ее монолог о здоровье, не спуская глаз с подъезда. Тетя Валя наконец ушла, а я продолжала свое наблюдение.
Ждать пришлось недолго
Примерно через час к подъезду подъехало такси. Из него вышла женщина в элегантном бежевом платье. Я прищурилась, пытаясь разглядеть ее лицо.
Спустя несколько дней мы сидели у меня дома. Алла была непривычно подавлена.
— Представляешь, Люда, Витя совсем от рук отбился. Раньше был такой внимательный – и в театр водил, и на море возил. А сейчас – хамит, огрызается. Устроился на новую работу и совсем про меня забыл.
— Не преувеличивай, Алла. Он просто устает. Новая работа – это всегда стресс. Пройдет время, все наладится.
— Думаешь? — она с надеждой посмотрела на меня. — А может, ты права. Я, наверное, слишком строга к нему.
— Конечно, права. Ты лучше расскажи, как тебе новая косметичка? Я видела такую же в магазине, думаю купить.
Алла оживилась и начала рассказывать о своих покупках, а я улыбалась, слушала и думала о том, что теперь все встало на свои места.
Ее постоянные разговоры о том, что мне нужно найти мужчину. Внезапный интерес к моим визитам к Мише. Ее сочувствие по поводу моего одиночества.
Она ещё не знала самое главное — я узнала её в той женщине, которая выходила из такси.
Что ж, дорогие мои, вы у меня получите сполна.
План созрел мгновенно
Для начала я решила устроить Михаилу небольшой сюрприз.
Когда в очередной раз пришла помочь ему по дому, захватила остренький перец чили — тщательно натерла им нижнее белье мужа. На следующий день, как я и ожидала, он позвонил в панике.
— Люда, со мной что-то странное творится! Все жжет, даже прошлой ночью заснуть не мог!
— Миш, не переживай, такое с возрастом бывает. Я тебе специальную мазь привезу, — я едва сдерживала смех.
Положив трубку, я первым делом поехала в суд, чтобы подать заявление на развод. Это будет отличной новостью для мужа. Естественно, ему ничего не сказала. Время придёт, и он всё узнает.
После позвонила своей двоюродной сестре.
— Лена? Привет, дорогая! Слушай, я тут подумала – мы сто лет не виделись. Может, приедете с детьми погостить? Я даже билеты вам куплю.
Следующие две недели для Михаила выдались непростыми. Лена приехала с мужем и тремя детьми – шумными, неугомонными близнецами и четырнадцатилетним сыном, помешанным на рэпе. Я предложила им остановиться в нашей квартире – мол, у мамы места мало, а там просторно.
Миша звонил мне каждый день.
— Люда, они же с ума меня сведут! Вчера близнецы устроили битву подушками – вся квартира в перьях! А Ленкин муж храпит как паровоз! И постоянно рассказывает свои бородатые анекдоты.
— Миш, нужно быть гостеприимным. Они же наши родственники, — увещевала я его. — Потерпи немного.
Когда родственники наконец уехали, я снова купила семечки и устроилась в своём наблюдательном пункте — скамейка в соседнем дворе.
И точно – Алла не заставила себя ждать. Я проводила взглядом ее силуэт, скрывшийся в подъезде, и достала из сумки небольшой сверток. Селедка, купленная утром на рынке.
Через три дня я снова сидела на скамейке. На этот раз визит Аллы был недолгим – она пулей вылетела из подъезда, зажимая нос платком, и быстро села в подъехавшее такси. Я удовлетворенно хмыкнула – рыбка сделала свое дело.
А потом Михаил сообщил, что едет в отпуск.
— Люд, ты уж присмотри за квартирой. Цветы полей, ладно?
— Конечно, Миша. Отдыхай, набирайся сил, — я улыбнулась, глядя на его любимый шкаф с пиджаками.
Как только он уехал, я приступила к финальной части своего плана. Аккуратно сняла с вешалок все пиджаки – их было ровно двенадцать, как месяцев в году. Разложила на диване и достала ножницы.
Но сначала позвонила мужу.
— Я тут подумала – диван-то совсем старый стал, потертый. Может, я перетяжку сделаю, пока ты отдыхаешь?
— Людочка, ты золотце! Всегда думаешь о доме, об уюте. Такая хозяйственная, заботливая.
Я положила трубку и взяла ножницы. Два часа спустя от коллекции пиджаков остались только лоскуты – аккуратно выкроенные, подобранные по цвету и фактуре.
Еще три дня ушло на то, чтобы обновить диван – получилось настоящее пиджачное произведение искусства. А из остатков я сшила симпатичный коврик к входной двери.
Когда отпуск закончился, Миша позвонил и предупредил, что уже подъезжает к дому. Я поднялась на этаж выше. Хотела видеть его реакцию.
Он вошел в подъезд, насвистывая что-то веселое. Остановился у двери, машинально вытер ноги о новый коврик. Открыл дверь – из квартиры доносилась музыка из радиоприемника, который я специально оставила включенным.
Я тихо спустилась следом.
Михаил прошел в гостиную, с довольным видом опустился на диван. Провел рукой по обивке.
— Надо же, какая приятная ткань…
И вдруг замер. Я видела, как меняется выражение его лица – недоумение, осознание, ужас. Он начал лихорадочно дергать обивку, бормоча что-то неразборчивое.
Схватил телефон, набрал мой номер. За его спиной раздалась трель звонка – я вошла в квартиру так тихо, что он не услышал.
— Не ожидал? — спросила я спокойно.
— Люда? Что…что это? Зачем?
— А то ты не знаешь. Я все видела, Миша. Тебя и Аллу. Как думаешь, Виктору понравятся фотографии ваших встреч?
— Люда, я могу объяснить… Это не то, что ты думаешь…
— Не утруждайся. Лучше взгляни – у меня для тебя еще один сюрприз.
Достала из сумки папку с решением суда. Мы уже были разведены. Я предоставила его старую расписку, фотографии встреч с Аллой, даже свидетельские показания соседей собрала. И главное – все документы, подтверждающие, что квартира была куплена на деньги моих родителей.
— Я не собираюсь тебя выгонять из квартиры, но она теперь только моя. Зато могу её тебе сдать, — сказала я, наблюдая, как он читает документы. — Ставка рыночная, условия стандартные. А фотографии я уже отправила Виктору.
***
Я сидела в той же кофейне на углу Садовой, но уже одна. Алла больше не появлялась в моей жизни – после того, как Виктор выставил ее вещи на лестничную клетку, она уехала к сестре в Новосибирск.
Миша исправно платит аренду, но мы почти не видимся. Иногда я замечаю его во дворе – он сильно постарел за этот месяц, ссутулился. Ходит теперь в свитерах.
А пиджаки… что ж, теперь у меня очень стильный диван. И знаете что? На нем удивительно хорошо спится.
