— Мам, ты серьёзно? Куда ты собралась? Ты же его едва знаешь! — Лариса, нахмурив брови, смотрела на мать, которая суетилась перед зеркалом, поправляя платок на шее.
— Почему это не знаю? Мы с Николаем в санатории целыми днями гуляли, говорили о жизни. Он интересный, начитанный, даже книгу пишет! — ответила Светлана, добавляя в голос лёгкую насмешку, чтобы скрыть волнение.
Её пышные волосы, аккуратно уложенные, блестели в свете лампы.
— Книгу? — Лариса фыркнула, скрестив руки. — Что, мемуары своего героического прошлого?
— Не мемуары, а роман. Кажется, что-то про путешествия и тайны прошлого. Обещал показать рукопись. И он, между прочим, всего на пять лет старше меня, не старик какой-нибудь, — Светлана бросила взгляд на дочь через зеркало. — Хватит, Ларис, не начинай.
— А если он мошенник? — не унималась Лариса. — Прикидывается интеллигентом, а сам мечтает твою квартиру переписать на себя. Или, хуже, у него жена, дети, а он тебе сказки про одиночество рассказывает!
Светлана резко повернулась, её глаза вспыхнули.
— Дочь, у тебя фантазия, как у сценариста мыльных опер. Николай меня просто в гости пригласил. У него дом в Малиновке, сын взрослый, живёт в Питере. Всё у него в порядке. Хватит меня пугать.
Лариса вздохнула, смягчив тон. Она подошла и обняла мать.
— Мам, я просто волнуюсь. Ты у нас одна, и нам с Мишкой ты нужна. После папы… ну, ты понимаешь. Просто звони, ладно? И таблетки от давления не забудь.
— Взяла, не волнуйся, — Светлана улыбнулась, глядя на отражение дочери. — Что ты так смотришь?
— Ты красивая, — Лариса улыбнулась. — Как познакомилась с этим Николаем, прямо светишься. Он за тобой заедет? Хочу взглянуть на него.
— Нет, встретимся на остановке. Хватит допросов, следователь, — Светлана засмеялась, подхватила сумку и направилась к двери. Уже на пороге она обернулась: — Не скучайте тут без меня. Может, в следующий раз Мишку с собой возьму.
— Ох, мам, не загадывай, — Лариса покачала головой, но в её глазах мелькнула теплота.
Сумка оказалась тяжёлой. «И зачем я набрала столько вещей на три дня? — думала Светлана, спускаясь по лестнице. — Платья, туфли… Совсем, что ли, голову потеряла?»
На остановке её уже ждал Николай — высокий, в аккуратной куртке, с доброй улыбкой.
— Света, я уж думал, передумала, — сказал он, забирая у неё сумку.
— Разве я опоздала? — удивилась она.
— Нет, это я рано приехал. Волновался, — он подмигнул и открыл дверцу старенького «Рено».
Дорога в Малиновку заняла около часа. Николай рассказывал о деревне с таким воодушевлением, что Светлана невольно улыбалась.
— Это уже не совсем деревня, скорее дачный посёлок. Деревенских почти не осталось — кто в город уехал, кто дома продал. Новые хозяева всё перестроили, заборы поставили. Зимой тихо, как в сказке. Увидишь, тебе понравится.
Дом Николая оказался настоящей находкой. Небольшой, выкрашенный в голубой цвет, с белыми ставнями, он словно сошёл с открытки.
Внутри — уютно и просто: деревянные стены, старый диван с цветастым пледом, над столом — лампа с зелёным абажуром. На подоконниках — герань в горшках. Светлана огляделась, и в груди потеплело.
— Это ты сам всё обустроил? — спросила она, не скрывая восхищения.
— Почти, — улыбнулся Николай, ставя сумку на лавку. — Дом от родителей достался. Жена, бывшая, считала, что это пустая трата времени. А вот дочка, когда приезжала, цветы сажала, занавески вешала. Ну, располагайся. Хочешь, огород посмотри, или на речку сходим? Она тут недалеко.
— Нет уж, сначала помогу тебе с ужином, а потом вместе прогуляемся, — твёрдо сказала Светлана.
Ужин был простым, но вкусным: щи с молодой капустой, картошка с укропом, домашний компот. Светлана наслаждалась тишиной и уютом.
— Здесь так хорошо, — сказала она, когда они шли вдоль реки. — Я бы такой дом ни за что не продала. Для детей — раздолье.
— Не всем это по душе, — ответил Николай, срывая травинку. — Сын в Питере, у него свои дела. Дочка с семьёй на своей даче. А внуки… им компьютеры интереснее. Но ты приезжай, Света. С дочкой, с внуком. Места хватит.
Она промолчала, но в груди что-то ёкнуло.
Ночью Николай уступил ей кровать в доме, а сам устроился на чердаке. Светлана долго не могла уснуть — тишина звенела в ушах, как в детстве, когда она гостила у бабушки в деревне.
Утром, проснувшись, она нашла записку: «Ушёл на рыбалку. Буду к обеду. Чувствуй себя как дома».
Светлана улыбнулась, замесила тесто для пирогов и вышла в огород. В цветастом сарафане, с кружкой чая, она сидела на лавочке и вспоминала своё детство. Бабушкин дом, запах свежескошенной травы, тёплые вечера…
Муж продал их деревенский дом после смерти родителей, а деньги быстро растаяли. Потом он ушёл к другой, оставив Светлану с Ларисой. Она не простила, но и не жалела — научилась жить для себя и своей семьи.
Пироги уже пеклись, когда хлопнула дверь.
— Николай? — окликнула Светлана, но ответа не последовало.
Она обернулась и замерла. В комнате стояла женщина — её ровесница, но одетая так, будто только что сошла с обложки журнала. Белая блузка, модные брюки, идеальная причёска.
— Вы кто? К Николаю? — Светлана почувствовала себя неловко, словно вторглась в чужое пространство.
— Я его жена, — женщина окинула её холодным взглядом. — А вы, видимо, прислуга? Пироги печёте, уют наводите?
Светлана вспыхнула, сжимая полотенце.
— Жена? — переспросила она, чувствуя, как земля уходит из-под ног. — Я… я гостья. Пироги в духовке, сейчас достану и уеду.
— Не обижайтесь, — женщина смягчила тон, но в её голосе чувствовалась насмешка. — Просто странно видеть чужую женщину в нашем доме. Николаю что-нибудь передать?
— Не надо, — буркнула Светлана, хватая сумку. Она бросила вещи в сумку и, не оглядываясь, выбежала из дома.
В автобусе она едва сдерживала слёзы. «Какая же я дура, — думала она. — Поверила в сказки. Жена в Питере, конечно… Надо было слушать Ларису».
Стыд жег сильнее, чем обида. Она представила, как стояла перед этой шикарной женщиной, словно школьница, пойманная на шалости.
Дома Лариса сразу заметила её состояние.
— Мам, что случилось? Ты же вечером хотела вернуться! — воскликнула она, увидев красные глаза матери.
— Потом, Ларис, — Светлана ушла в ванную, включила воду и дала волю слезам.
Когда Мишка, её внук, подбежал и обнял её, она почувствовала, как боль отступает. «Дома. С родными. Больше мне ничего не надо», — думала она, гладя мальчика по голове.
Вечером, когда Мишка уснул, Лариса заварила чай.
— Мам, расскажи, — тихо попросила она.
Светлана вздохнула и поведала всю историю.
— Наверное, ты была права. Я слишком поверила в красивую картинку. Больше не буду с ним общаться.
Николай не звонил. Светлана старалась не думать о Малиновке, но обида всё равно ныла в груди.
Через две недели, возвращаясь с Мишкой из сада, она увидела Николая у подъезда.
— Ба, ты чего? — Мишка дёрнул её за руку.
— Ничего, идём, — Светлана сжала его ладошку, но сердце заколотилось.
— Света, дай объяснить, — начал Николай, нервно теребя ключи. — Я не врал. Та женщина — моя бывшая жена. Она вернулась из Питера, когда её бросил очередной ухажёр. Приехала в Малиновку, чтобы мне нервы потрепать. Это была её месть, спектакль. Она всегда так делает, если ей плохо.
Светлана молчала, глядя в сторону.
— Я не должен был оставлять тебя одну, — продолжал он. — Она пожила в моей квартире, пока искала жильё. Теперь съехала. Света, прости. Я не хотел, чтобы так вышло. Пироги, кстати, были потрясающие, — он улыбнулся, но тут же посерьёзнел. — А это твой внук?
— Миша, — мальчик с любопытством посмотрел на Николая.
— Миша, я Николай. Любишь рыбалку?
— Не знаю, — честно ответил мальчик.
— Когда бабушка меня простит, приедете в Малиновку, научу, — Николай перевёл взгляд на Светлану.
Она молчала, но в душе что-то дрогнуло.
Через год они втроём — Светлана, Мишка и Николай — провели всё лето в Малиновке. Мишка ловил рыбу, Светлана пекла пироги, а Николай читал им отрывки из своей книги.
И каждый вечер, сидя на крыльце, Светлана думала: «Иногда жизнь даёт второй шанс. Главное — не бояться его принять».
Даже после разочарований жизнь может удивить, если не закрывать сердце. А ещё — доверяй, но проверяй, особенно когда дело доходит до чужих жён!
