— Почему именно мы должны откладывать свои жизни и планы ради вас? — воскликнула Аня.
— Потому что мы семья! — ответила Ирина Николаевна, резко ударив ладонью по столу. — В семье принято поддерживать друг друга!
— А ты, Аня, выросла эгоисткой! Всегда только о себе думаешь! Купила свою квартиру и возомнила себя королевой!
— Я не возомнила, — голос Ани слегка дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. — Просто хочу жить в своей собственной квартире. Своей. Понимаете? Не с сестрой, её мужем и двумя детьми, не в постоянном шуме и беспорядке. Мы с Дмитрием хотим начать ремонт, обустроить наше гнёздышко так, как мечтали.
— Гнёздышко! — насмешливо повторила Лена. — Что за гнёздышко на бетонном полу? Тебе просто жалко для родной сестры! Признайся!
— Лена, почему вы с Игорем не сняли квартиру на эти несколько месяцев? — продолжал настаивать Дмитрий. — Это был бы самый логичный выход.
— Денег нет! — пробормотал Игорь, который до этого молчал. — Все средства идут на новую квартиру. Ипотека — не шутки. Каждая гривна на счету. А тут подвернулся такой вариант… «бесплатный». Вот это ключевое слово.
Дело было не столько в безвыходной ситуации, сколько в желании сэкономить. Экономить на Ане, на её комфорте и планах.
— Значит так, — встала из-за стола Аня. Колени дрожали, но голос звучал твёрдо, почти безжалостно. — Моё решение окончательное. Квартира куплена для нас с Дмитрием. Мы начинаем ремонт. Никто, кроме нас, там жить не будет — ни временно, ни постоянно.
Она посмотрела матери прямо в глаза. — Да, я купила квартиру, но никого к себе не пущу. Не просите.
Ирина Николаевна ахнула, схватившись за сердце. — Ты… ты мне в гроб гонишь! Родную сестру с детьми на улицу выгоняешь!
— Я никого не выгоняю, — ответила Аня резко. — У них была своя квартира, которую они сами приняли решение продать. Это их взрослый выбор и ответственность.
Лена разрыдалась. Игорь вскочил, опрокинув стул. — Спасибо тебе, сестрица! Не ожидал от тебя такой подлости! Пойдём, Лена, тут нам делать больше нечего.
Они вышли, хлопнув дверью. Ирина Николаевна бросала в спину Ани гневные взгляды.
Отец наконец поднял голову. — Зря ты так, дочь. Родня всё-таки.
— А когда я нуждалась в родне, где все были? — с горечью спросила Аня. — Когда просила в долг? Когда переезжали с квартиры на квартиру? Никто не сказал: «Давайте поможем». Все были заняты. А теперь, когда у меня что-то появилось, все вдруг вспомнили про родственные узы.
Она взяла Дмитрия за руку. — Мы тоже пойдём. Спасибо за обед.
Обратный путь прошёл в тишине. Аня смотрела в окно, и слёзы сами текли по щекам. Это были не слёзы жалости, а обиды и одновременно освобождения. Она впервые в жизни сказала «нет». Сказала твёрдо и бесповоротно. Это было страшно, но правильно.
Последующие недели превратились в настоящий ад. Мать звонила ежедневно, но теперь её голос звучал холодно и отчуждённо.
