Свекровь потребовала выписать меня из квартиры — я показала завещание от мужа. Всё началось на поминках.
Прошло сорок дней со дня смерти моего супруга Сергея.
Мы сидели за столом — я, свекровь Тамара Ивановна, её младший сын Дмитрий с женой, а также другие родственники.
Тихо беседовали, вспоминая Сергея.
Внезапно свекровь встала и, постучав ложкой по стакану, произнесла: — Послушайте меня, пожалуйста.
Мне есть, что сказать.
Все замолчали и обратили на неё внимание. — Квартира, в которой жил мой сын Сергей, принадлежит мне.
Я приобрела её в 2005 году на свои средства и подарила Сергею в 2008-м. — Она взглянула на меня. — Елена, ты вышла замуж за Сергея в 2012 году.
Квартира была его собственностью до брака.
Это не имущество, нажитое в браке.
Я сидела, не понимая, к чему она клонит. — После смерти сына по закону квартира должна перейти ко мне и Дмитрию как наследникам. — Тамара Ивановна говорила ясно и холодно. — Елена, у тебя есть две недели, чтобы выписаться и освободить жильё.
Мы с Дмитрием продадим квартиру.
Она нам нужна.
Я почувствовала, как кровь отлила от лица. — Тамара Ивановна, я… не понимаю.
Это моя квартира.
Мы с Сергеем прожили здесь тринадцать лет… — Жили, потому что квартира принадлежала ему.
А теперь его нет.
Значит, тебе здесь делать нечего. — Она села и взяла вилку. — Тему закрываем.
Приятного аппетита.
Дмитрий сидел с опущенным взглядом.
Его жена Ольга смотрела на меня с жалостью, но молчала.
Родственники притихли.
Кто-то покашлял.
Кто-то неловко завёл разговор о погоде.
А я сидела и не могла поверить.
Только что похоронила мужа.
Только прошло сорок дней.
А свекровь уже требует, чтобы я ушла из дома.
Мне тридцать девять лет.
Я работаю медсестрой в поликлинике.
Моя зарплата — сто десять тысяч гривен.
Своего жилья у меня нет.
Никогда не было.
Я родом из Фастова, приехала в Киев, чтобы учиться в медицинском училище.
Жила в общежитии, потом снимала комнату.
Познакомилась с Сергеем, мы поженились.
Переехала к нему.
Сергей трудился инженером-проектировщиком.
Зарабатывал хорошо — двести двадцать тысяч.
Мы жили в его двухкомнатной квартире в Железном Порту.
Пятьдесят шесть квадратных метров.
Хорошее жильё, свежий ремонт, четвёртый этаж.
Детей у нас не было.
Не получалось.
Я проходила лечение, но врачи лишь разводили руками.
Сергей уверял, что это не страшно, что мы счастливы вдвоём.
Я верила ему.
Свекровь никогда меня не принимала.
С самой первой встречи смотрела на меня как на врага. — Ты из деревни, — говорила она. — Ты к нему за квартирой прилипла.
Если бы он киевлянку нашёл — другое дело было бы.
Сергей меня защищал: — Мам, хватит.
Елена хороший человек.
Она меня любит. — Любит, — фыркала Тамара Ивановна. — Квартиру твою любит.
Я терпела.
Думала, со временем она привыкнет ко мне.
Но этого не произошло.
Тринадцать лет я была чужой в её глазах.
Сергей умер внезапно.
Инфаркт.
Ему было сорок три года.
Мы ехали с дачи, он вёл машину.
Внезапно остановился на обочине, сказал: «Ел, мне плохо».
Схватился за грудь.
Я вызвала скорую, но они не успели.
Он умер у меня на руках.
Месяц после похорон я жила словно в тумане.
На работу не ходила, взяла отпуск за свой счёт.
Сидела дома, плакала.
Смотрела на его вещи, не могла заставить себя убрать.
