Тамара сидела на краешке дивана, словно натянутой струной.
Под ней — дорогая обивка, подаренная самой себе, которую Нина Васильевна уже третий месяц называла «базарным безвкусием».
Игорь же развалился в кресле, закинув ногу на ногу, и продолжал щёлкать семечки, хотя давно уже не был в том возрасте, когда это можно делать безнаказанно — отец двух детей, 38 лет, а щёлкает, как школьник на дворе в девятом классе. — Ну что, Тамарушка, — с ехидцей произнесла Нина Васильевна, шумно ставя на стол кастрюлю с борщом, — вы с Игорем посовещались и решили: давай продадим твою машинку.
Всё равно работа у тебя рядом, а Ольге как-то надо до клиники добираться.
Не с беременным животом на маршрутке же, правда? «Посовещались», — мысленно повторила Тамара. — Значит, я собака дворовая: на поводке — и иди, куда скажут. — А вы меня спросили? — спокойно, но с ледяным тоном спросила она, глядя свекрови прямо в глаза. — А чего спрашивать, — фыркнула та, наливая себе борща, — в нашей семье так принято: если кому тяжело — все помогают.
Это нормально.
Я, между прочим, сына именно с таким принципом воспитала.
А ты всё о себе и о себе… Игорь, не поднимая глаз от телефона, пробормотал: — Тамара, ну ты же знаешь, Ольге сейчас тяжело, она в положении… Это же не навсегда.
Как только она встанет на ноги — отдадим. — Отдадим? — Тамара вдруг усмехнулась. — Вы мне на бумаге распишетесь?
Или так же, как с тем займом на кухню?
Который уже пятый год у твоей мамы лежит под видом «просто долгого хранения»? — Да что ты за человек такая? — взорвалась Нина Васильевна. — Я ж тебе не враг!
Я мать!
Тебе бы самой не предложить помощь, а не сидеть тут с лицом царевны Несмеяны!
Всё тебе не так, всё несправедливо!
Тамара встала.
Без крика, без истерики.
Просто устала быть терпеливой.
Слишком долго закрывала глаза на то, как эта семья «нежно» подрезает ей крылья.
Молча ушла в спальню.
И тут началось: — Она что, обиделась? — громко прошептала свекровь, словно Тамара была глуха. — Тамара, ты что, серьёзно? — донесся голос Игоря. — Ну не будь такой жёсткой.
Мам, ты, наверное, не так выразилась… — Я сказала как мать!
Если она не понимает — значит, не наша.
Такая в семью не впишется.
Через пару минут Тамара вернулась.
В руках — документы на машину.
Она положила их на стол. — Значит, так.
Машина моя, оформлена на меня.
Квартиру, кстати, я получила от бабушки, и никто из вас к ней не имеет отношения.
Вот вам и весь мой вклад в вашу «семейность». — Ты что, собралась всё разрушить из-за какой-то железяки?! — воскликнула Нина Васильевна. — Нет, из-за вас, — кивнула Тамара. — Из-за твоего бесконечного контроля и твоей трусливой покорности, Игорь. — Тамара, да подожди, — схватился за голову Игорь. — Мы просто хотели помочь Ольге… — Тогда продавай свой гараж с «Ладой» 2003 года, — усмехнулась Тамара. — Ты уж точно можешь на такси ездить, не развалишься.
Свекровь стукнула ложкой по краю тарелки. — Ну что ж, Тамарочка!
Ты не жена, а бизнесмен.
Всё у тебя — про имущество, про документы.
