― А у вас капучино хороший? ― спросила Елена, наклонившись к витрине, чтобы рассмотреть кофейную пену в чужой чашке.
Бариста — молодой парень с хвостиком и татуировкой на шее — заверил, что «именно у них самый сливочный в округе».
Она кивнула и заказала два — для себя и для того, кто уже двадцать минут ждал ее у окна.
Алексей.
Разведён.
Архитектор.
Сорок два года.
С улыбкой на губах, словно жизнь — это комедия с печальным финалом.
Их знакомство произошло на каком-то онлайн-форуме по саморазвитию, потом они переписывались в соцсетях.
Елена долго сомневалась, стоит ли встречаться, но решилась.
Впервые за полтора года после развода.
Когда она подошла с подносом, он поднял глаза. ― Кофе — лучший способ понять человека, — сказал он. — По тому, как он его пьёт. ― С молоком и сахаром — значит, не слишком доверяет горькому, — улыбнулась она. — Или просто не любит страдать.
Он засмеялся, и ей внезапно показалось: давно никто так легко рядом не смеялся.
Разговор складывался непринуждённо.
Он слушал.
Задавал вопросы.
Не переводил тему на себя, как это часто делают мужчины за сорок.
Елена удивлялась: неужели действительно бывает так?
Никаких странных шуток, никаких «а ты давно одна?», никаких попыток разжечь что-то лишнее.
Только разговор — о фильмах, книгах, выставках. ― Кстати, я сейчас живу с мамой, — как бы между прочим бросил он, доедая чизкейк. ― После развода, временно.
Пока не накоплю на ремонт квартиры, которую взял в ипотеку.
Она слегка кивнула.
Взрослый мужчина, живущий с мамой… звучало тревожно.
Но он быстро добавил: ― Мы с ней в разных комнатах.
Она не вмешивается.
Я уважаю границы.
Елена не стала задавать лишних вопросов.
Хотела сохранить лёгкость.
Да и неважно — он же взрослый, правда?
Когда они вышли из кафе, он проводил её до машины, взял за руку — без нажима, легко, как будто так и должно быть. ― Можно я завтра тебе позвоню?
Без подвохов и обещаний.
Просто услышать твой голос.
Она кивнула.
И всю дорогу до дома думала: странно, как просто бывает — просто говорить.
Без страха.
Без неприятного послевкусия.
На следующее утро он прислал фото собаки, которую встретил в парке.
Потом — изображение статуэтки совы из магазина: «У тебя, кажется, были такие?» Затем — короткое сообщение: «Не хочешь вечером вина?
У меня — тихо.
Мама уедет на дачу».
И она, немного колеблясь, в конце концов ответила: да. * * * В квартире пахло яблочным пирогом. ― Мама напекла, — пояснил Алексей, снимая куртку. ― Она у нас кулинар со стажем.
Хотя я просил сегодня не суетиться, — добавил он, словно извиняясь.
Елена улыбнулась.
Всё выглядело… слишком аккуратно.
Не просто чисто — стерильно: книги на полках расставлены по алфавиту, салфетки аккуратно под вазочками, все предметы словно подобраны по цвету.
Картины с видами Вены на стенах.
Массивная люстра в гостиной, тяжёлые шторы.
Не было ни одной детали, которая напоминала бы о мужчине, живущем здесь сейчас.
Только материнское присутствие — в каждой мелочи. ― Заходи, чувствуй себя как дома, — сказал Алексей, кивнув в сторону гостиной.
Елена прошла и остановилась у высокого окна, уставленного фикусами. ― Мамина коллекция, — усмехнулся Алексей, подходя ближе. — Она их холит и лелеет.
У каждого есть имя.
Этот, например, — Борис. ― Борис? — она улыбнулась. ― Да.
Потому что у него «властная крона», как говорит мама.
За её спиной послышались тихие шаги, и в комнату вошла она.
Мама. ― Здравствуйте, Еленочка, — голос был мягкий, слегка хрипловатый.
Женщина лет семидесяти, ухоженная, в уютном вязаном жилете.
Глаза — внимательные.
Тепло — на поверхности, но глубже — проницательный взгляд. ― Очень рада познакомиться.
Тамара Ивановна говорила, вы — психолог?
Елена кивнула, улыбаясь. ― Умная профессия.
Но, наверное, тяжёлая.
Столько чужих проблем.
Надеюсь, мой мальчик не станет для вас обузой?
Вопрос прозвучал почти как комплимент.
Почти. ― Нет, конечно, — ответила Елена. ― Он у меня ранимый, — продолжала мама, гладя спинку кресла. — Всегда был.
Даже если не показывает.
Елена села на диван.
Алексей улыбнулся: ― Солнышко, я чай приготовлю.
Елена сначала подумала, что это к ней, но… ― Спасибо, Алексей, — и, повернувшись к Елене: — Я, конечно, не заменю ему женщину, но он привык, что его кружка — зелёная, и чай в ней вкуснее.
Не смейтесь, это мелочи, но важные.
Привычка — как вторая кожа.
Зелёная кружка.
Поднос с салфеткой.
Фикусы с именами.
Всё будто не о мужчине, а о мальчике, живущем по инструкции.
Елена ощутила странную неловкость внутри.
Словно она — не гостья, а девочка на собеседовании.
И, кажется, первый тур она не прошла.
Позже, когда они пили чай в гостиной, а мама, «уставшая», ушла в свою комнату, Елена попыталась разрядить обстановку. ― А мама не уехала? ― В последний момент всё отменилось. ― Понятно.
У тебя очень ухоженный дом. ― Это всё её заслуга, — легко улыбнулся Алексей. — Для неё порядок — почти религия.
Иногда это раздражает, но… привык. ― А когда планируешь переезд? — спросила Елена как можно мягче.
Он пожал плечами. — Как только закончу ремонт.
Там пока голые стены.
Не хочется переезжать в бетонную коробку.
Да и мама пока одна, всё же возраст… Он замолчал. Елена кивнула.
