Недорого. – Твой «начальник» поможет найти? – спросил он, не оборачиваясь к ней.
Она застыла с вилкой в руке. – При чем здесь он?
Я сама разберусь. – Ольга, хватит гнать чепуху, – он отодвинул тарелку. – Ты продолжаешь с ним встречаться. – Нет! – она вспыхнула. – Я же сказала! – А кто звонил тебе вчера?
Кто купил диван, телевизор?
Кто оплатил путевки?
Ты что, вдруг миллионы стала зарабатывать?
Она молчала, губы тряслись. – И что? – вдруг выдохнула. – И что с того?
Тебе же лучше от этого!
Посмотри, какой диван!
Холодильник!
Скоро будет машина!
Мы могли всю жизнь в этой дыре сидеть на твою зарплату!
А теперь можем жить, как люди!
Он смотрел на жену, на ее разрисованное, искаженное злобой лицо.
И вдруг все стало окончательно ясно.
Обида, злость, унижение – все куда-то исчезло.
Осталась лишь холодная, ясная уверенность. – То есть, ты не собираешься с ним расставаться? – спокойно спросил он, без эмоций. – А зачем? – она выпрямилась. – Он меня ценит, дает то, чего ты можешь лишь мечтать.
А ты… что ты можешь?
Ты только умеешь сидеть и обижаться.
Я тебе жизнь улучшаю, а ты все недовольна!
Александр медленно кивнул и встал из-за стола. – Понятно. – Куда? – в голосе у нее зазвенела тревога. – Помыться.
Он заперся в ванной, открыл кран и сел на крышку унитаза.
Сидел так минут двадцать, ничего не думая.
Просто слушал шум воды.
Потом вышел.
Ольга мыла посуду, бросая на него колючий взгляд.
Он прошел в зал, сел на новый диван, включил новый телевизор.
Шел какой-то сериал.
Александр смотрел на экран, но не видел его, думая о машине.
Японской.
Не новой, но хорошей.
Он всегда мечтал о машине.
Не развалюхе, а нормальной.
На следующее утро Ольга была ласковой, словно кошечка.
Видимо, стыдилась своего вчерашнего срыва. – Саша, прости меня.
Я соврала, я с ним не встречаюсь.
Это все старые подарки.
А машину… машину мы сами купим.
В кредит.
Он молча пил кофе. – Ты простила меня? – она подошла, обняла его сзади.
Он аккуратно освободился. – Опоздаю.
Вечером он принес вино в честь пятницы.
Разлил по бокалам, протянул один жене. – Давай помиримся.
Она удивилась, но обрадовалась. – Да, Саша, конечно!
За нас!
Они чокнулись. – Что касается машины, – сказал он, делая глоток. – Ты права.
Наша развалюха – отстой.
Если твой… если твой знакомый может помочь с покупкой, почему бы и нет.
Ольга смотрела на мужа с недоверием. – Ты серьезно? – А почему нет?
Ты же говорила – заживем, как люди.
Я не хочу быть лохом всю жизнь.
На ее лице расцвела триумфальная улыбка. – Вот молодец!
Я знала, что ты все поймешь.
Он действительно может.
У него там дилер, или что-то вроде того.
В субботу поедем, посмотрим. – В субботу я работаю, – сказал Александр. – Смотри сама, выбирай, что хочешь.
В ее глазах заблестел огонек.
Она подошла, поцеловала его в щеку. – Ты все-таки хороший.
Я выберу нам самую лучшую.
Она допила вино и пошла в спальню, что-то напевая.
Александр остался на новом диване перед новым телевизором.
Он допил вино, поставил пустой бокал на новую тумбочку.
Всё было новым.
Чужим, но это перестало иметь значение.
Он сделал свой выбор.
Он решил, что у жены эта глупость не пройдет.
А богатый любовник – отличная поддержка. ****************** Александр смотрел телевизор, но ничего не замечал.
По экрану мелькали мультяшные герои, слышались взрывы и веселые реплики.
Он слышал лишь гул в собственной голове.
Фраза «богатый любовник – отличная поддержка» застряла у него в мозгу, словно заноза.
Он повторял ее про себя, как мантру, пытаясь заглушить едкий, обжигающий стыд.
Стыд за то, что он здесь.
За то, что не ушел тогда, хлопнув дверью.
За то, что вернулся после Коблево. «Подспорье», – еще раз мысленно вздохнул он.
Слово казалось холодным, безжизненным.
Оно не отражало ту гниль, что разъедала его изнутри.
Из кухни доносился звон посуды.
Ольга мыла тарелки, напевая глупую песенку из рекламы.
Она была счастлива.
Не потому, что он ее «простил», а потому, что одержала победу.
Сломила его, купив кожаный диван и телевизор с плоским экраном.
Перед сном он постоянно прокручивал в голове тот день.
Не специально, так получалось.
Перед глазами всплывала щель в двери, волосатая спина того мужчины, цепь.
Смех Ольги. «Лопух».
Он ворочался, пытаясь прогнать эту картинку.
Вставал, пил воды.
Смотрел в окно на темные окна соседнего пятиэтажного дома.
Там люди жили на свои деньги.
Ссорились, мирились, возможно, тоже изменяли.
Но они были честны друг с другом в своей бедности.
А он?
Наутро Ольга была особенно заботлива. – Кофе, любимый? – она поставила перед ним чашку.
Не его старую, с отбитой ручкой, а новую, из дорогого фарфора. – Спасибо, – буркнул он. – Сегодня суббота, – напомнила она. – Я еду смотреть машину.
Он кивнул, не поднимая глаз. – Смотри сама.
После ухода жены он еще час сидел за столом, допивая остывший кофе.
Потом встал и начал неспешно обходить квартиру, словно смотритель музея.
Провел пальцем по полированной поверхности комода в прихожей, открыл холодильник.
Там лежали фермерские сыры, дорогая ветчина, икра в маленькой баночке.
