– Добрая женщина, подайте на лекарство…
К Людмиле, выходящей из здания вокзала, подошла худая сгорбленная старуха в старом засаленном тряпье и протянула руку, жалостливо заглядывая в лицо.
Люда расстегнула сумочку и положила в грязную ладонь нищенки сто рублей. Та принялась кланяться и бормотать что-то вроде молитвы, благословляя щедрую руку и когда снова подняла глаза, Людмила вздрогнула, и будто вся жизнь пронеслась перед глазами — на неё смотрела Зинаида, бывшая золовка, сестра умершего мужа Дениса.
Старуха не узнала Людмилу, и всё шептала вслед слова благодарности, а женщина поспешила удалиться, пряча дрожащие пальцы в карманах.
Люда приехала в город, где родились и выросли её дети, где они были счастливы до одного краткого отрезка времени, перевернувшего их жизнь на до и после.
***
Людмила вышла замуж за Дениса, едва окончив институт и даже не успев найти постоянную работу. Муж, ни минуты не сидевший на месте, и готовый обеспечивать её и браться за любую работу, сказал:
– Люсенька, ты можешь не работать. Я сам всё заработаю, достану, сделаю, построю, только чтобы ты была счастлива!
– А я и так счастлива, Денечка! — отвечала Люда и нежно обнимала мужа. – Я могу и не работать, если ты так хочешь, но куда же я без своих учеников? А они без меня? Могу же я хотя бы на дому их принимать?
– Конечно, можешь! Инструмент я поставлю в маленькой комнате, оборудуем всё так, чтобы было удобно и тебе, и детям. — Денис провёл рукой по пустым стенам, на которые они ещё не успели наклеить обои и улыбнулся.
Совсем скоро Люда узнала, что ждёт ребёнка, а когда родился их первенец Егор, молодой отец был вне себя от радости. Он засыпал жену охапками цветов, исполнял любое желание, даже нянечку пригласил, чтобы супруга могла отдыхать.
Уже тогда у него получилось организовать прибыльное дело вместе с другом, а благодаря его трудолюбию и настойчивости, предприятие только росло и процветало.
Через три года родилась дочь Даша, а ещё спустя четыре — дочь Настя. Денис души не чаял в супруге и детях, трудился, не покладая рук, и дома не чурался никакой работы — всё, что было сделано в квартире, было сделано своими руками.
Когда стало понятно, что трёхкомнатной, доставшейся от родителей Дениса, им стало мало, он купил большую пятикомнатную квартиру в строящемся доме. Постепенно, в течение нескольких лет, взял ещё две, чтобы детям было где жить, когда с женой съедут в дом в пригороде, землю для которого он тоже приобрёл по случаю.
Будучи человеком широкой души, Денис не смог остаться в стороне, когда его родную старшую сестру бросил муж с двумя детьми. Помочь деньгами ли, продуктами, найти мастера по ремонту чего угодно, взять детей на выходные, чтобы Зина могла отдохнуть — всё это он делал легко и подавал домашним пример для подражания.
В тот вечер Денис приехал с работы пораньше и принялся собирать новый шкаф, привезённый накануне. Люда занималась с учеником в кабинете, дети сидели по своим комнатам. Вдруг в комнате упало что-то тяжёлое, и это был не шкаф. Люда влетела в спальню и увидела мужа на полу — он держался за сердце и испуганно смотрел в потолок. Она кинулась к нему с криком:
– Денечка, что с тобой?!
Но он вдруг замер и обмяк, рука с груди безжизненно упала на пол.
Люда закрыла рот рукой и вскрикнула. На крик прибежали дети. Егор тут же набрал номер скорой, а девочки испуганно замерли в дверях. Приехавшая бригада лишь подтвердила смерть.
Людмиле казалось, что вместе с Денисом она тоже умерла — бледная, с тёмными кругами вокруг глаз, она сидела, покачиваясь, и смотрела в окно, не реагируя на происходящее вокруг. Приехала Зина с чёрной кружевной полосой на голове.
Что-то тихо говорила, потом уверила, что поможет с похоронами, но надо подписать какие-то бумаги. Ничего не видя перед собой, Людмила поставила подпись и залилась слезами, закрыв лицо ладонями. Зина погладила сноху по плечу и ушла.
Три дня прошло, как в тумане. Семнадцатилетний Егор держался, как мог, но когда гроб с телом отца опускали в могилу, не выдержал и разрыдался. Людмила рванула следом за мужем, но её оттащили и усадили на скамейку, предварительно накапав успокоительного. Девочки ревели, прижимая к лицам платки, Зина бегала и отдавала распоряжения.
Сорок дней встретили в тесном домашнем кругу. Зина сказалась занятой и не приехала. Людмила смотрела стеклянными глазами на фотографию Дениса и тихонько стирала слёзы со щёк. Девчонки хлопали ресницами, так и не притронувшись к еде, а Егор вдруг резко повзрослел — видно, понимал, что теперь он единственный мужчина в их семье.
Так прошло около полугода. Людмила собирала себя по кусочкам, привыкая к одиночеству, вернулась в музыкальную школу, стала больше давать уроков на дому. Дети учились особенно старательно, что для матери было настоящим подарком — при отце, как ни странно, они могли себе позволить и тройки, а у старшего даже двойки были.
Утро того рокового дня началось неожиданно рано — в семь утра в дверь позвонили. На пороге стояла Зина с бумагами в руках.
– Зина? — удивлённо спросила Люда. – Что-то случилось?
– Да нет. — золовка сделала шаг в квартиру и огляделась. – Даю вам сутки на то, чтобы съехать отсюда. — она протянула листок с печатью.
– Что это? — Людмила никак не могла сосредоточиться, буквы плыли перед глазами.
– Это свидетельство о собственности. Теперь я — хозяйка этой квартиры. Так что, поторопитесь, я на завтра наняла машину с грузчиками.
– Зина, что ты такое говоришь? Как такое могло случиться? — Люду качнуло и она прислонилась к стене, чтобы не упасть.
– Надо смотреть, что подписываешь. — золовка сверкнула глазами, а потом посмотрела на невестку так, словно перед ней умалишённая.
– Ты же просто для похорон у меня подпись взяла? — Люда морщила лоб, пытаясь осознать происходящее.
– Ну да, ну да… Ты бумаги подписала, где чёрным по-белому написано, что ты доверяешь мне представлять тебя везде, поскольку сама не в состоянии после смерти. Вот я и распорядилась по справедливости. Эта квартира — мне, а две другие — дочке Полине и сыночку Павлу. Всё, дорогая. Пожила хорошо за счёт моего брата? Пришло время отдавать долги. Каждому — своё!
– Какие долги, Зина? О чём ты? Мы на эту квартиру зарабатывали несколько лет!
– Не вы, а мой брат! Ты на шее у него сидела всю жизнь! — она махнула рукой и сморщила лицо, – Всё, не о чем мне с тобой разговаривать. Чтобы завтра к восьми утра вас тут не было. Или я приду с милицией. А может, с братками, я ещё не решила.
– Такая у тебя благодарность за то, что Денис вам помогал всё это время? — Люда, кажется, начала понимать трагедию, случившуюся с их жизнью — глаза наполнились слезами, дрожащие руки выронили документ.
Зина подняла его с пола и сказала:
– Я сказала — выметайтесь! Хватит тут разговоры разговаривать!
– Да куда же мы пойдём, Зина? У нас здесь никого, кроме Дениса и тебя, не было.
– Мне всё равно, куда вы пойдёте! Вот документ! Вы уже не в своём доме, поэтому не теряй времени и вывози свои вещи! — она села на стул в комнате и уставилась на потрясённую Людмилу. – Я тут посижу, посмотрю, чтобы ничего не испортили перед отъездом.
Люда не могла сделать и шага. Куда им идти? Здесь никого родных и близких нет, даже на время не к кому попроситься. Сжав губы в ниточку, Людмила вдруг выпрямилась и твёрдо сказала:
– Хорошо, мы уйдём. Завтра можешь приезжать. Обещаю, что ничего не сделаем плохого. Ты можешь не сидеть здесь.
– Точно?
– Точно. — Людмила вытянулась в струнку и сжала кулаки.
– Хорошо. Но имей в виду, я приеду не одна, и если вы что-то сломаете, напишу заявление.
– Договорились. — Людмила открыла входную дверь.
Зина вышла с высоко поднятым подбородком, и едва за ней закрылась дверь, Люда разрыдалась. На звук из комнат вышли дети. Людмила вытерла слёзы и сказала:
– Дети, собирайтесь, мы уезжаем.
– Куда, мам?
– К бабушке с дедушкой.
– А надолго? — Егор смотрел на часы.
– Насовсем.
– А школа как же? — в три голоса спросили дети.
– Там оформимся. Собирайте свои вещи.
Ничего не понимая, девочки пошли собираться, а Егор всё смотрел на мать, а потом тихо спросил:
– Мам, что случилось? Почему нам надо уезжать? Скажи мне, я самый старший, имею право знать.
– Нет у вас больше квартир, сынок. И эта тоже нам больше не принадлежит.
– Как так?
– Зина всё на себя оформила.
– А можно их вернуть?
– Вряд ли. Всё по закону.
– Странно… — Егор почесал в затылке, потом, опустив голову, тоже пошёл в комнату.
***
Бабушка с дедушкой жили в крохотной двухкомнатной квартире и ютиться всемером там было бы невозможно, поэтому через неделю, когда все уже изрядно устали от матрасов на полу, мама нашла работу и сняла квартиру.
Первое время было очень тяжело — учителю музыки платят не очень много. Порой на ужин были пустые макароны с постным маслом, но никто не жаловался.
Немного спасало репетиторство и фортепиано, любезно отданное одной из соседок по подъезду. Егор попытался найти работу, но мать категорически запретила, просила только, чтобы все учились хорошо.
И они учились — все были отличниками, Егор сразу же после школы поступил на бюджет в институт, девочки закончили школы с отличным аттестатом и тоже поступили.
А спустя ещё несколько месяцев друг Дениса привёз им долю от половины бизнеса мужа, и жить стало ещё легче — им удалось купить квартиру, в которой они дружно жили вчетвером.
***
Сейчас, по прошествии почти двадцати лет, они благополучно живут каждый в своём жилье, в одном подъезде. Все прекрасно устроены, у Людмилы уже пятеро внуков. Она вышла на пенсию и теперь всё реже берёт учеников на дом. Нашла себе интересное занятие — путешествует.
Дети поддерживают её, помогают с направлениями, покупают билеты, бронируют гостиницы. И когда она сказала, что хочет посетить город их детства, они только порадовались — тут же заказали билеты на поезд.
Выходя из дверей вокзала, Люда наткнулась на нищую, побирающуюся у прохожих.
– Добрая женщина, подайте на лекарство…
Люда расстегнула сумочку и положила в грязную ладонь нищенки сто рублей. Та принялась кланяться и бормотать что-то вроде молитвы, благословляя щедрую руку и когда снова подняла глаза, Людмила вздрогнула, и будто вся жизнь пронеслась перед глазами — на неё смотрела Зинаида, бывшая золовка, старшая сестра умершего мужа Дениса.
Старуха не узнала Людмилу, и всё шептала вслед слова благодарности, а женщина поспешила удалиться, пряча дрожащие пальцы в карманах.
Перед отъездом она нашла Зинаиду. Встала напротив и улыбнулась, но та непонимающе смотрела и щурила подслеповатые глаза.
– Не узнаёшь меня, Зина? — спросила Люда и приблизила лицо к дурно пахнущей женщине.
– Нет… Э… — тут глаза её распахнулись, она ахнула и прикрыла беззубый рот рукой: – Люда?! Это ты?!
– Это я, Зина. Что ты тут делаешь?
– Ой, Людочка, так жить-то надо на что-то… Вот, я тут, а люди добрые подают, хоть с голоду не помираю…
– А где дети твои?
– Полинка уехала куда-то, не то в Турцию, не то в Африку, замуж вышла, квартиру какому-то хмырю за бесценок срочно продала…
– А Павел?
– Пашка-то? Ну, так это… Нету его…
– В смысле?
– Помер он… Убили…
– А живёшь где?
– А там, — она показала на теплотрассу и коллектор за домами.
– А где же жильё, которое ты у нас забрала?
– Ой, Людочка… Даже не знаю, за что мне такая кара… Полинка продала свою за копейки и смоталась… А Пашка… Бандиты его убили, а меня из квартиры выгнали. И его квартиру тоже отобрали… За долги… Наркоман он был…
– Да уж… — Людмила поняла, что ей совсем не жаль эту подлую женщину. Брезгливо вложив в её ладонь тысячу рублей, она сказала: – Каждому своё, да, Зина? — и развернувшись, быстро ушла.
