На том конце провода воцарилась гробовая тишина, продержавшаяся несколько секунд.
Потом послышались всхлипы. — Оля, как тебе не стыдно?! — заплакала Тамара Ивановна. — Как ты можешь такое произносить?!
Я же мать твоего мужа!
Я бы никогда… Это не я!
Кто-то… кто-то, наверное, украл мой телефон или взломал аккаунт!
Я не знаю!
Как ты смеешь меня так обвинять!
Это была наглая, откровенно ложная кляуза.
Ольга резко распахнула дверь в гостиную, где Игорь смотрел телевизор. — Твоя мать… твоя мать продала нашу собаку! — выкрикнула она, сунув ему в лицо телефон с открытым профилем.
Игорь удивленно приподнял бровь, взял телефон и бегло просмотрел экран.
Сначала на его лице отразилось недоумение, затем — раздражение. — Оля, опять ты это? — он устало выдохнул. — Что за чепуха?
Зачем маме это?
Прими уже, ты лишь причиняешь боль себе и дочке.
Собака убежала, её кто-то подобрал.
Хватит! — не выдержала она. — Ты что, не видишь? Здесь её имя, адрес и фотографии нашей собаки, сделанные на даче!
Фотографии вещей Кати!
Каких еще тебе доказательств нужно?! — Упрямо говорил Игорь, отводя взгляд. — Имя и адрес — это открытые данные.
Фотографии собаки… ну, сделала она снимки во время прогулки, и что?
Кто-то мог украсть их и выложить в сеть.
Ты просто сходишь с ума от горя и ищешь виноватых.
А мою мать трогать не смей.
Зачем ей это было нужно? — Для сорока тысяч, Игорь! — голос Ольги срывался, едва узнавая себя. — Или ты думаешь, что кто-то другой с таким же именем и адресом продал именно нашу собаку и вещи нашей дочери?
Это она!
Твоя мать — лживая, продажная… — Хватит! — резко перебил Игорь, вскочив с дивана. — Я не позволю тебе так говорить о моей матери!
Она неделю не выходила из дома, плакала!
Я требую, чтобы ты немедленно прекратила эту чепуху и извинилась перед ней!
Он вернул ей телефон и вышел из комнаты, хлопнув дверью.
Ольга осталась одна посреди тишины гостиной, в ушах звенело.
Женщина взглянула на счастливое фото Лаймы на экране, на холодную и бездушную надпись «Товар продан», и её охватило ледяное чувство предательства и безнадежности.
Она оказалась в одиночестве против лжи, притворства и слепой любви сыновей.
Ольга была единственной, кто знал правду, и единственной, кто не понимал, что делать дальше.
Где теперь её собака?
У кого?
Хорошо ли с ней обращаются? Она медленно опустилась на пол, прижалась лбом к прохладному стеклу экра…
