Не подумал, — кивнул Сергей. — А что теперь будешь делать? — Не знаю.
Просить деньги обратно у мамы?
Как-то неудобно… — Удобно? — Сергей поставил пиво на стол и с удивлением посмотрел на друга. — Тебе неудобно у мамы просить, а у жены и детей украсть — нормально? — Я не крал… — Крал, Дмитрий.
Именно так.
Взять чужие деньги без разрешения — это и есть кража.
Что мама — родная, ситуацию не меняет. — Пойду домой. — Иди.
И в следующий раз думай головой, прежде чем помогать маме за счёт своей семьи.
Дмитрий вернулся домой около половины одиннадцатого.
Услышав, как повернул ключ в замке, я даже не подняла глаз от экрана ноутбука. — Вера, — тихо произнёс он, остановившись в дверях кухни. — Что? — не оборачиваясь, ответила я. — Я всё понял.
Теперь я посмотрела на мужа.
Он стоял в дверях, растерянный и виноватый, совсем не похожий на того самоуверенного человека, который ушёл к другу. — Что именно ты понял? — Что поступил как последний… Что на самом деле у детей забрал деньги. — Наконец-то до тебя дошло.
Дмитрий неуверенно подошёл, сел напротив меня за стол. — Сергей мне всё объяснил.
Он прав.
И ты права. — Замечательно.
И что теперь? — Не знаю точно.
Деньги постараюсь найти, обязательно верну.
Если понадобится, возьму кредит. — И всё?
Думаешь, деньгами можно всё исправить? — А что ещё я могу сделать?
Я закрыла ноутбук, сложила руки на столе и внимательно посмотрела на Дмитрия. — Я сменила пароли от банковских карт.
Он вздрогнул, словно получил пощёчину. — Вера… — Нет, Дмитрий.
После такого предательства я больше не могу доверять тебе доступ к деньгам.
— Вера, я понимаю, что ошибся.
Обещаю, это не повторится. — Не повторится, потому что у тебя больше не будет такой возможности.
На карманные расходы я буду выдавать определённую сумму, как подростку.
А все серьёзные траты — только с моего согласия.
Дмитрий молчал, понимая, что спорить бессмысленно.
Он сам себя загнал в эту ситуацию. — Значит, теперь я чужой в собственной семье? — Не чужой.
Но и не муж, которому можно безоговорочно доверять.
Ты сам виноват.
На следующий день Дмитрий действительно обратился в банк за кредитом.
Ему одобрили сорок тысяч под двадцать процентов годовых на год.
Деньги он перевёл на мою карту, но сразу предупредил: — Теперь придётся платить по четыре тысячи каждый месяц. — Это твои проблемы, — холодно ответила я. — Сам взял кредит — сам и отдавай.
На следующий день я позвонила свекрови и открыто высказалась: — Раиса Петровна, хочу с вами поговорить. — Конечно, Веруня, слушаю. — В следующий раз, когда будете где-то занимать деньги, помните — у Дмитрия двое детей.
Садик, кружки, одежда, еда.
Ваши долги не должны влиять на жизнь моих детей. — Но ведь Дмитрий — мой родной сын… — Сын, но прежде всего отец и муж.
Пусть расставляет приоритеты правильно.
Дети важнее чужих долгов. — Веруня, ты что-то не то говоришь… Посмотрим, когда твои дети вырастут… — Я говорю именно то, что думаю.
Если хотите сохранить нормальные отношения с сыном и его семьёй, не ставьте его перед выбором между нами и вами.
Потому что в следующий раз выбор может оказаться не в вашу пользу.
Теперь Дмитрий действительно спрашивает разрешения перед любой серьёзной тратой.
Он привык, что доступа к основным картам у него нет.
На личные расходы получает ограниченную сумму и не копейки больше.
Надолго ли это — покажет время.
Доверие восстанавливается медленно, по крупицам.
