Людмила внезапно обернулась и так громко ахнула, что её услышали все в зале: — Михаил?!
Значит, перед ними стоял её бывший супруг.
Отец их общего сына. — Свидетель, представьтесь, пожалуйста, суду, — обратилась судья. — Матвеев Михаил Петрович, 1984 года рождения, — спокойно произнёс он. — Каковы ваши отношения с участниками процесса? — Я был женат на истице с 2012 по 2015 год.
У нас есть несовершеннолетний сын. — Что вам известно об обстоятельствах получения истицей денежных средств от её родителей?
Михаил отвечал ровным, безэмоциональным голосом: — В мае 2014 года Людмила обратилась к своим родителям с просьбой помочь финансово для открытия салона красоты.
Она просила полтора миллиона гривен.
Я присутствовал при этом разговоре. — Расскажите подробности. — Людмила объяснила родителям, что хочет получить деньги вместо своей доли в квартире, которая ей полагается по наследству.
Она сказала, что ей нужны именно наличные сейчас, а не недвижимость в будущем.
Родители согласились, но попросили оформить соглашение письменно. — Что именно было зафиксировано? — Людмила написала расписку, в которой указала, что получила полтора миллиона гривен как свою часть наследства и отказывается от дальнейших претензий на квартиру. — Вы лично видели эту расписку? — Да.
Людмила писала её при моём присутствии собственноручно.
Адвокат Людмилы поднялся: — Ваша честь, прошу обратить внимание, что свидетель может быть заинтересован в исходе дела.
После развода между ним и истицей остались неприязненные отношения.
Судья обратилась к Михаилу: — Свидетель, расскажите, каковы ваши нынешние отношения с истицей. — Мы поддерживаем нормальные отношения ради воспитания сына.
Встречаемся, когда необходимо решить вопросы, связанные с ребёнком.
Между нами нет конфликтов. — Почему вы согласились давать показания по этому делу? — Игорь Сергеевич пригласил меня как свидетеля событий, произошедших десять лет назад.
Я считаю своим долгом рассказать правду о том, что видел. — Представитель истца имеет вопросы к свидетелю?
Адвокат Людмилы встал: — Свидетель, вы утверждаете, что ясно помните события десятилетней давности? — Да.
Получение такой крупной суммы было значимым событием в нашей семье. — Возможно ли, что вы ошибаетесь в деталях? — Нет.
Я отчётливо помню и разговор, и написание расписки. — У меня больше вопросов нет, — сел адвокат.
Судья повернулась к Людмиле: — Истица, подтверждаете ли вы, что получили от родителей полтора миллиона гривен в 2014 году?
Людмила кивнула, но не стала говорить.
Адвокат быстро встал: — Ваша честь, моя клиентка подтверждает получение материальной помощи от родителей, однако это не означает отказа от наследственных прав. — Писала ли истица какие-либо документы при получении денег? — Если и были какие-то бумаги, то они носили технический характер и не имели юридической силы.
Истица была молодой матерью-одиночкой и не понимала правовых последствий. — Тем не менее, факт составления документа не отрицается?
Адвокат Людмилы немного помолчал, затем ответил: — Не отрицается, но подчеркну — документ не мог обладать юридической силой.
Судья сделала записи в протоколе, после чего подняла взгляд: — Суд выяснил следующее.
В 2014 году истица обратилась к родителям с просьбой о предоставлении денежных средств в размере полутора миллионов гривен.
По показаниям свидетеля, истица просила деньги взамен своей доли в наследстве и оформила соответствующий документ.
Факт получения денег и составления документа сторонами не оспаривается.
Она замолчала, изучая материалы дела: — Учитывая, что сумма, полученная истицей, составляла половину рыночной стоимости спорной квартиры на момент получения, а также принимая во внимание обстоятельства обращения истицы к родителям, суд приходит к выводу, что истица уже реализовала своё право на наследство, получив денежную компенсацию.
Развязка — В удовлетворении исковых требований отказать, — чётко заявила судья. — Расходы на рассмотрение дела возложить на истицу.
Людмила побледнела и крепко схватилась за стул.
Владимир что-то зло шептал ей на ухо.
Адвокат собирал бумаги с явным недовольством.
А я почувствовала, как с плеч сходит огромная тяжесть.
Мы победили.
Квартира остаётся нашей.
В коридоре Владимир попытался приблизиться к Игорю: — Думаешь, всё закончилось?
Мы подадим апелляцию! — Подавайте, — спокойно ответил муж. — Только учтите, что теперь у вас нет даже теоретических шансов.
Михаил подошёл к нам: — Игорь, я рад, что справедливость восторжествовала.
Людмила тогда получила свою долю честно. — Спасибо тебе, — сказал муж. — Без твоих показаний мы бы проиграли. — Правда есть правда, — пожал плечами Михаил и ушёл.
А мы с Игорем вышли на улицу и впервые за много месяцев вздохнули полной грудью. — Неужели всё завершилось? — спросила я. — Завершилось, — обнял меня муж. — Дом наш.
Навсегда.
Вечером я ходила по комнатам и не могла поверить — это действительно наш дом.
Окончательно и бесповоротно.
Укладывая Аню и Сашу в кроватки, я размышляла о том, как важно иметь крышу над головой.
Особенно когда у тебя есть дети.
Людмила больше не звонила.
Владимир тоже замолчал — видимо, осознал, что угрозы теперь бесполезны.
А через месяц мы узнали, что они всё-таки подали апелляцию.
Но наш адвокат лишь усмехнулся — у них не было никаких шансов.
Мы просто поживём у тебя пару месяцев — сказал муж с матерью. — А я просто вызову участкового — ответила я.
Ты дома сидишь и мои деньги тратишь, — заявил муж.
Мы завтра приедем к вам.
Накройте стол нормально, мы не хотим голодать, как вы, — с недовольством сказала свекровь Людмиле.
Завещание написано только на сына — это моя мать, наш дом — её дом! — рявкнул муж, когда я попросила свекровь предупреждать о визитах.
Мама сказала, что я тоже имею здесь долю.
Так что привыкай, — спокойно заявила золовка.
Ваня, ты так рано с вахты! — растерялась жена, пряча телефон.
Что любит плов: чтобы он был рассыпчатым и не слипался, и четыре неочевидные хитрости.
Век живи — век рассыпчатый плов вари.
Больше не сунется.
Я раз и навсегда отбила у свекрови желание лезть в мою квартиру.
Мамочка дороже жены.
Что значит — ты купил дом для своей матери на наши деньги?
Мы столько лет копили на дачу, — возмутилась я, узнав о поступке мужа.
Поживу у родителей, — сообщила по телефону жена.
Сынок, скажи ей, чтобы не смела спорить со старшими, — надулась свекровь.
— Я спорю, когда мне указывают.
И неважно, старше они или громче.
Мой любовник будет здесь каждый день, — сообщила Ольга бывшему мужу в их общей квартире, — до 23:00.
Вы успеете накопить деньги, продайте квартиру, — попросила мать.
«Я продала квартиру.
Твою квартиру.
Ту, что ты мне подарил», — заявила свекровь невестке, держа документы о продаже.
