Когда свекровь ушла из жизни, я была уверена, что самое трудное уже позади.
Полгода борьбы с болезнью, больничных палат и бессонных ночей у её кровати остались в прошлом.
Год мы проживали вместе в её двухкомнатной квартире — я, муж Игорь и наши двое маленьких детей: двухлетняя Аня и четырёхлетний Саша.
Своего жилья у нас не было, раньше мы снимали однокомнатную квартиру, но когда свекровь заболела, решили переехать к ней, чтобы помочь.
Тамара Ивановна была доброй свекровью.
Она не вмешивалась в нашу жизнь, заботилась о детях и умела вкусно готовить.
Когда врачи поставили диагноз — рак, она попросила нас остаться рядом. — Ольга, — говорила она мне, — не хочу быть одна.
Мы согласились.
Однако болезнь прогрессировала быстро.
В один из дней ей стало значительно хуже, и уже через неделю она ушла из жизни.
Ещё спустя месяц после похорон моя золовка Людмила подала в суд.
Она требовала разделить квартиру поровну. «Я тоже наследница!» — гласила повестка, которая пришла на имя Игоря в четверг утром.
Он читал её за завтраком, и я заметила, как изменилось его выражение лица. — Что там? — спросила я, поправляя слюнявчик на Ане. — Людмила подала в суд.
Хочет получить половину квартиры.
Я застыла с ложкой каши в руке. — Как половину?
Но ведь… — Она утверждает, что имеет равные права на наследство, — Игорь пересматривал документ. — Требует признать за ней право собственности на половину квартиры либо выплатить денежную компенсацию в размере… — он произнёс сумму.
У меня подкосились ноги. — Откуда у нас такие деньги? — прошептала я. — Никуда, — мрачно ответил муж. — Людмила это хорошо знает.
В тот же день он связался с сестрой. — Людмила, что ты творишь? — Игорь пытался говорить спокойно, но я слышала напряжённость в его голосе. — Мы же давно договорились… Ты же получила свою долю!
Я стояла рядом и слышала, как золовка кричит в трубку: — Никаких договорённостей не было!
Это было десять лет назад!
Я была молодой и неопытной, не понимала своих прав!
А теперь я мать-одиночка, у меня ребёнок, и мне нужно жильё! — У тебя есть своя квартира! — Однушка!
А здесь две комнаты!
Я имею равные права на наследство! — Людмила, но ты же тогда просила деньги… — Деньги и наследство — разные вещи! — голос золовки становился всё более раздражённым. — Я консультировалась с юристом.
Он сказал, что у меня есть все основания!
Разговор завершился тем, что Людмила бросила трубку.
Игорь сел за стол и опустил голову в ладони. — Что будем делать? — спросила я. — Не знаю.
Нужно искать документы, вспоминать… Мама что-то говорила о расписке… В последующие дни он перерывал бумаги свекрови.
Искал в шкафах, коробках и даже на балконе среди старых журналов.
Я помогала, чем могла, но с двумя малышами это было сложно.
Тем временем начали поступать звонки.
Первый раз позвонил незнакомый мужской голос в субботу вечером.
Игорь как раз купал детей, я ответила на звонок. — Позовите мужа, — голос был спокойным, но неприятным. — Кто это? — Друг Людмилы.
По поводу квартиры.
Я позвала Игоря.
Он вытер руки и взял трубку: — Слушаю. — Игорь?
Меня зовут Владимир, я живу с Людмилой — так сказать, её гражданский муж.
Слушай, мужик, давай решим вопрос мирно.
Людмила имеет право на половину квартиры, и она её получит.
Вопрос лишь в том, как — через суд или по согласию. — Какое ваше дело до наших семейных дел? — Игорь говорил спокойно, но я видела, как напряглись его плечи. — Прямое.
Людмила — мать моего будущего ребёнка.
И я не позволю её обижать. — Никто её не обижает. — Да ну? — в голосе Владимира прозвучали металлические оттенки. — А то, что вы лишаете её законного наследства — это не обида? — Она получила свою долю десять лет назад. — Это ни о чём не говорит.
Но скажу одно — я знаю, где вы живёте.
Знаю, что у вас маленькие дети.
Может случиться всякое с квартирой… Газовые трубы старые, проводка советская.
Пожары иногда случаются.
Игорь побледнел: — Вы мне угрожаете? — Я предупреждаю.
Договаривайтесь с Людмилой мирно, пока я настроен доброжелательно.
Гудки.
Игорь положил трубку и посмотрел на меня. — Он угрожал поджечь квартиру? — тихо спросила я. — Да. — Угрожал.
Ту ночь мы не сомкнули глаз.
Я несколько раз вставала, проверяла плиту, замки на дверях.
Любой шорох в подъезде заставлял меня вздрагивать.
Утром Игорь сказал: — Нужно поставить дополнительные замки.
И сигнализацию. — Может, обратимся в полицию? — За что?
Он ничего конкретного не говорил.
Намёки не считаются доказательствами.
Владимир звонил ещё дважды.
Каждый раз повторял одно и то же — предлагал «решить мирно», а в конце всегда добавлял что-то про пожары, взрывы газа или другие несчастные случаи.
