Она находилась за кассой.
И именно такая, которая вполне устраивала Алексея — скромная, застенчивая и не особенно привлекательная.
Недавно он переехал в Монастырище — его перевели в местную охранную организацию.
Сам он не возражал против смены места службы.
Жены у него уже давно не было, а жить с сестрой и матерью порядком надоело.
В Монастырище ему предоставили общежитие, но такое, что его прямо хотелось снести бульдозером.
Когда-то он разошёлся с женой, так и не обзаведясь детьми.
И сразу же повесил в своём кабинете свидетельство о разводе в самодельную деревянную рамку.
Гордо.
Он устал от сварливой и требовательной тёщи и жены, которая её потакала, и сбежал из брака без оглядки.
Когда же мужчины говорили ему: «Погоди, скоро снова затянет семейная жизнь», он только отмахивался, провёл рукой по горлу и кричал, что больше никогда не вернётся к этому.
Хотя найти бы женщину… хотя бы на время…
Он заговорил с ней сразу, когда рассчитывался в магазине.
Легко выяснил, что она не замужем и живёт с девятилетним сыном.
Встречал её с работы.
А вскоре перебрался к ней в маленькую квартиру в двухэтажном доме.
Жилось с ней спокойно и без хлопот.
Марина была неприхотлива, легко прощала обидные слова и грубость.
Она была довольна тем, что обрела мужчину красивого, не пьющего и умелого.
А он действительно любил вечерами заниматься ремонтом техники в доме.
Её дом словно ждал такого мастера.
После ужина он садился на диван в зале, включал телевизор и возился со старым утюгом, собирал розетку или разбирался в устройстве и ремонте давно сломанного фена.
Он полностью погружался в своё дело, приводил технику в порядок, а Марина успокаивалась, чувствуя в этих вечерах некую осмысленность и почти семейный уют.
Ей повезло с Алексеем!
Хотя разговоров о совместном будущем не было, о ЗАГСе не упоминали, и, по всей видимости, Марина понимала, что этот «муж» у неё временный.
Он часто говорил, что могут вновь перевести по службе, а куда — не знал.
Единственным, кто раздражал Алексея, был Илья, сын Марины.
Она замечала это.
Как только Алексей видел её рыжеватого, лопоухого Илью, сразу делал замечания: — Опять носки съехали с ног! Как так можно ходить? Подтяни их!
Или — Смотри, опять наделал грязи!
Не трогай, Марина, пусть сам тряпку возьмёт и вытирает.
Чего ты за ним ходишь? Он же взрослый… И у Ильи всегда что-то было не в порядке.
