Щелкнул замок. — Господи, что же я натворила, — пробормотала Тамара, с трудом опускаясь на стул.
Утро было пасмурным.
Тамара лежала без сна, вслушиваясь в тишину дома.
Обычно в это время уже шумели кастрюли на кухне, плескалась вода — Галина Сергеевна всегда вставала очень рано.
Но сегодня в доме царила гробовая тишина.
Игорь перевернулся рядом, приподнялся на локте. — Который час? — хрипло спросил он. — Восемь, — ответила Тамара, повернувшись к мужу. — Слышишь?
Тишина полная. — Мама, наверное, еще спит, — сомневаясь, предположил он. — Скорее всего, она вовсе не ложилась, — вздохнула Тамара. — Ты бы с ней поговорил, а?
Я теперь для нее словно воздух.
Игорь сел на кровать, взъерошил волосы. — Да-да, конечно.
Сейчас, — пробормотал он. — Только… что я ей скажу? — Правду, — пожала плечами Тамара. — Что мы ее любим.
Что мы не отказываемся помочь.
Просто… по-другому, чем она привыкла.
Муж неуверенно встал, накинул рубашку.
Постоял у двери, собираясь с силами.
Наконец, глубоко вдохнул и вышел в коридор.
Тамара прислушалась.
Слышался тихий стук в дверь.
Молчание.
Опять стук, теперь громче. — Мам, ты не спишь? — голос Игоря звучал приглушенно. — Давай поговорим.
За дверью послышался шорох.
Щелкнул замок. — О чем говорить? — прозвучал усталый голос свекрови. — Всё уже сказано вчера. — Мама, ну что ты… — начал было Игорь. — А что я? — в голосе Галины Сергеевны прозвучали слезы. — Всю жизнь для вас старалась.
Себя не жалела.
А вы… Эх!
Опять щелкнул замок.
Игорь постоял у двери и медленно пошел на кухню.
Тамара немного подождала и тихо последовала за ним.
Муж сидел за столом, обхватив голову руками. — Не хочет разговаривать? — спросила она, присаживаясь рядом. — Заперлась, — вздохнул он. — Очень обиделась. — Знаешь, — Тамара задумалась, подбирая слова, — может, так даже лучше?
Пусть подумает.
Поймет, что мы не со зла.
Просто жизнь теперь другая.
Игорь поднял на нее усталый взгляд: — А если не поймет? — Поймет, — твердо ответила Тамара. — Мы можем помогать иначе.
Деньгами, например.
Или нанять работника — пусть огородом занимается. — Думаешь, согласится? — А куда ей деваться? — Тамара усмехнулась без радости. — Не может же она вечно с нами воевать.
В комнате Галины Сергеевны было тихо.
Лишь изредка доносились приглушенные вздохи и скрип половиц — свекровь ходила из угла в угол, не находя покоя.
Впервые за долгие годы она чувствовала себя растерянной, такой… ненужной.
Всю жизнь считала, что главное — чтобы дети были сыты, а хозяйство крепкое.
А они вот что — хотят откупиться деньгами. «А может, и правда? — мелькнула тревожная мысль. — Зачем я упрямилась?
