Ольга оторвала взгляд от учебника:
— Правда? После всего, что произошло?
— После всего.
Утром родители молчаливо собирали вещи. Анна не могла понять, почему бабушка и дедушка уезжают, и расплакалась. Саша завтракал, не поднимая глаз.
— Ну как, доволен? — спросила Ирина, когда родители вышли загружать сумки в машину.
— Ирина, не нужно так. Это всего лишь временно.
— Временно, — повторила она. — Как и наш брак.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Именно то, что говорю. Я наконец поняла, кто в этом доме главная. И это не я.
— Ирина, не стоит драматизировать…
— Я не драматизирую. Просто осознала, с кем живу.
Саша хотел что-то возразить, но Ирина уже вышла провожать родителей.
В течение трёх дней она словно ходила в тумане. Водила Анну в детский сад, ходила на работу, готовила ужин. Саша пытался начать разговор, но она отвечала коротко.
На четвёртый день позвонила мать:
— Ирочка, как у тебя дела? Не скучаешь?
— Очень скучаю, мама.
— А Саша? Понял, что натворил?
— Нет. Он уверен, что поступил правильно.
— Вот это странно, — кратко заметила Людмила Петровна. — А ты как? Планируешь с ним дальше жить?
Ирина задумалась. В последние дни этот вопрос не покидал её.
— Честно говоря, не знаю, мам.
— Понимаю. Помни, что дом — это не только стены. Главное — правильные люди рядом.
— Знаю, мам.
Вечером в тот же день заглянула Тамара Сергеевна. Как обычно, без предупреждения и с довольным видом.
— А где твоя родня? — спросила она, осматривая пустую гостиную.
— Они уехали, — ответила Ирина.
— Вот и хорошо. А то уж слишком много народу тут. — Свекровь направилась на кухню, включила чайник. — А Сашка где?
— В душе.
— Отлично. Поговорим по-женски.
Тамара Сергеевна села за стол и внимательно посмотрела на Ирину сверху вниз.
— Запомни, девочка, — сказала она наставительно. — Квартира моя. Была и останется моей. Сашка — мой сын, и если мне что-то не понравится, я ему скажу. А мне не нравится, когда чужие тут хозяйничают.
— Чужие? — тихо переспросила Ирина.
— А кто ещё? Твоя родня для меня — никто. Пусть лучше дома сидят в своём городе.
— А я кто?
— Ты — жена сына. Пока жена. Но если начнёшь качать права — найдём ему другую.
Ирина взглянула на свекровь и неожиданно почувствовала странное спокойствие. Всё встало на свои места.
— Понятно, — ответила она. — Спасибо за откровенность.
— Не за что. Лучше сразу расставить все точки над «и».
В этот момент из ванной вышел Саша. Он услышал последние слова матери, но молчал.
Ирина же поняла — решение принято.
На следующее утро, когда Саша ушёл на работу, забрав Анну в садик, Ирина села и оформила заявление на развод.
Затем она собрала вещи свои и дочери. Много не набралось — десять лет жизни уместились в три сумки.
Когда Саша вернулся с работы, квартира была пустой. На столе лежала записка:
«Александр, я забрала Анну и уехала к родителям. Завтра подам документы на развод. Не хочу больше жить в чужом доме с чужим мужчиной. Твоя мать была права — я здесь никто. Но и ты для меня больше никто. Анну будешь видеть по выходным, договоримся.»
Саша прочитал записку дважды, не веря своим глазам. Потом позвонил сначала Ирине — она не отвечала. Затем теще — та бросила трубку.
Только после этого он осознал, что потерял.
Но было уже слишком поздно.
Как вы считаете, поведение свекрови было адекватным?
