-Ну погоди ты паниковать, может быть он вполне еще поступит на бюджет, – старается успокоить Ольгу Дмитриевну подруга. – Еще же неизвестно ничего.
-Да что там годить, – машет та рукой. – Пробные писали, с математикой у него дела неважнецкие. Он всегда по ней силен не был, с репетитором занимались, но не преуспел. Так что балл будет низким, а с таким на бюджет ему попасть не светит. А тут еще этот переобулся в воздухе.
“Этот” – так Ольга Дмитриевна называет своего второго зятя, отчима старшего внука Илью. В первом браке дочь Ольги Дмитриевны овдовела, внуку тогда едва исполнилось 3 года. Через несколько лет на работе ее познакомили с родственником коллеги Ильей.
Закрутились отношения, через год пара поняла, что они готовы создать семью. Жили долго в двушке, принадлежавшей мужу, поначалу к сыну жены Илья относился очень неплохо, хотя Ольга Дмитриевна и волновалась: отчим – есть отчим. Но зять без нервов и жесткости находил с мальчиком общий язык, участвовал в его воспитании.
Дочь до сих пор любит вспоминать, когда в поход с классом внука пошли только двое мужчин: учитель физкультуры и отчим внука моего, вот, дескать, лучше родных отцов оказался. А потом отношения между пасынком и Ильей осложнились.
Как вздыхает Ольга Дмитриевна, тут не знаешь, кого и винить: то ли внука, у которого начался подростковый период, то ли дочь, которая решилась родить общего с мужем ребенка, то ли Илью, который с появлением у него родной дочери просто переключил отцовские инстинкты на него.
Бабушка замечала, что внук начал как-то отговариваться Илье, которого звал отцом, а зять все чаще раздражался на поведение пасынка. Тем не менее внук продолжал жить в семье, его потребности закрывались, даже репетитора брали, хотя дочь Ольги Дмитриевны была в декрете.
-У нее были накопления, – говорит женщина. – Небольшое наследство она получила от бабушки, сама деньги собирала. И всегда говорила, что деньги эти на образование сыну пойдут. А как вышла на работу, зятек начал ее склонять к тому, что им надо купить трехкомнатную, так как детей теперь двое, да еще и разнополые они. Свою квартиру, естественно, он был не готов продавать. Но деньги у него были, тоже что-то от родственников досталось что ли, мне говорили, но не помню.
-Мы столько лет прожили в двушке, а теперь тесно. Ты же хочешь, чтобы детям доли были, чтобы у тебя была равная доля со мной, – говорит Илья жене. – Давай вкладываться в первоначальный взнос пополам. Я свои, ты свои накопления, плюс материнский капитал, потянем ипотеку, не переживай, теперь же мы оба работаем.
Женщина делилась с мужем опасениями и объясняла, что средства она берегла на образование сыну, вдруг не поступит на бюджет, видишь сам, что с математикой у него не очень. На это Илья заверял, что на учебу для сына (так он называл ребенка жены), если что, он денег найдет. Мальчик ему не чужой, образование – это важно, но квартира тоже нужна, вон у нее самой ни метра нет в собственности.
И дочь Ольги Дмитриевны поддалась. Трехкомнатная была куплена, двушку Ильи сдали, деньги капают ему на счет. А теперь встает вопрос учебы пасынка. Как-то вечером, жена с мужем сидели и в разговоре затронули эту тему и женщина была неприятно удивлена изменившейся позицией мужа.
-Какой внебюджет? – довольно раздраженно ответил Илья. – Не пройдет на бюджетное место, пусть идет работать и готовится к поступлению на будущий год. В армию заберут? Ну и не страшно, потом поступит, если потянет. Почему я должен платить за лоботряса, который не в состоянии освоить нормально математику? Я говорил про платное отделение? Не помню такого, не мог я говорить. Я всегда считал, если учеба не дается, иди и работай руками.
-И дочь просто задохнулась от возмущения, – качает Ольга Дмитриевна головой. – Вот так кульбит! Квартиру купили, ее деньги потрачены, а зятек теперь от своих слов отказался! А у меня тоже денег нет, откуда? Я на пенсии, а до этого тянула дочь-вдову, которой родня покойного мужа ни хрена не помогала. И главное, зачем было тогда языком чесать, если не собирался выполнять обещание?
Деньги у зятя есть. И от того самого наследства у него кое-что осталось, и от арендаторов на счет потихоньку идут средства. “Есть, да не про нашу честь”, так получается? Илья в своей правоте абсолютно уверен, а бабушка и мать извелись в тревоге.
Были у него репетиторы, да и математика нужна всего лишь там для поступления, потом ее не будет, – говорит Ольга Дмитриевна. – Сам подготовится за год, если не поступит? Смешно! Учителя в школе, репетитор сильный – не помогли, а за год, работая, внук выучит предмет на пятерку? А если в армию пойдет, то еще год на минус. Ну как так? Живут столько лет, а зять с новой и очень неприятной стороны открылся.
Дочь тоже не знает, что и делать. Квартиру не продашь уже, не успеть, да и как продашь, если в нее вложен и материнский капитал тоже. Кредит взять на учебу сына? А как платить? Зять, с него станется, вообще бюджет разделит и как тогда ей жить? Уходить от мужа к маме с двумя детьми? А как дочь на ноги ставить, да и не решит это проблему с учебой сына.
Обидно до слез, говорил одно, а делает другое, – жалуется дочь Ольге Дмитриевне. – Сын тоже нервничает, он уже в курсе, что платного отделения ему не видать. И я на мужа взглянула другими глазами. Что за жизнь у меня, почему судьба такая неудачная?
А вы что скажете? Илья прав: не можешь учиться, иди работать? Он не обязан оплачивать институт пасынку? Или Илья поступает плохо, если не хотел тратить на сына жены деньги, нечего было и обещать, говорить, что мальчик ему практически родной? Да еще и жену развел на покупку жилья, вытянул из нее накопления, которые сыну предназначались?
