– Ты опять задержалась!
Ольга сбросила сумку с плеча и прислонилась к стене в прихожей.
Ноги ныли после десяти часов на ногах – сезон отчетности в бухгалтерии выжимал из нее все силы. – Тамара Сергеевна, у нас квартальный отчет, я же предупреждала с утра… – Предупреждала, конечно, – свекровь фыркнула и поджала губы тем самым особым образом, который означал «ты виновата, и точка».
Алексей выглянул из комнаты, виновато улыбнулся жене и тут же скрылся обратно.
Тамара Сергеевна развернулась и ушла, оставляя после себя атмосферу недовольства и запах валерьянки.
Ольга сняла туфли и направилась на кухню.
Второй год они жили в этой трёхкомнатной квартире у матери мужа, второй год откладывали на первый взнос по ипотеке.
И второй год сбережения таяли, словно мороженое под июльским солнцем.
То сломалась стиральная машина – «совсем старая, нужна новая, качественная».
То требовался ремонт в ванной – «плитка треснула, как же так можно жить».
То новый телевизор – «Алексею глаза болят от старого экрана».
Ольга открыла холодильник, взглянула на контейнер с остывшей картошкой и закрыла дверцу.
Есть не хотелось.
Нежное «мрр» раздалось откуда-то снизу.
Маша – пушистая серая кошка с белым пятном на груди – терлась о щиколотки Ольги, выгибая спину и громко мурлыча. – Привет, малышка, – Ольга подняла кошку на руки, уткнулась носом в теплую шерсть. – Ты меня ждала?
Маша коснулась подбородка Ольги головой и замурлыкала еще громче.
Восемь лет назад Тамара Сергеевна подобрала ее котенком у подъезда.
Теперь Маша превратилась в солидную даму с густой шерстью и привычкой спать исключительно на мягких поверхностях.
Ольга унесла кошку в их с Алексеем комнату, села на кровать, и Маша тут же свернулась клубком у нее под боком.
В этой квартире, где каждый ее шаг контролировался и комментировался, кошка оставалась единственным существом, которое радовалось Ольге просто так.
Без упреков, без молчаливой критики.
Девушка гладила мягкую шерсть и думала о том, что еще полгода, максимум восемь месяцев – и они переедут.
Обязательно переедут… Но эти месяцы оказались тяжелыми.
Перемены происходили постепенно.
Сначала Тамара Сергеевна просто накричала на Машу за то, что та запрыгнула на кухонный стол.
Потом начала выгонять кошку из гостиной – «шерсть повсюду, дышать невозможно».
Потом запретила ей спать на диване. – Это мебель, а не кошачья лежанка!
На полу поспит – ничего с ней не случится.
Ольга приобрела Маше мягкую лежанку, но кошка все равно пряталась по углам, вздрагивала от резких звуков.
Раньше она свободно гуляла по квартире, теперь же передвигалась короткими перебежками, стараясь не попадаться на глаза хозяйке.
Однажды вечером Ольга сидела в кресле с Машей на коленях, листая ленту в телефоне.
Кошка мурлыкала, подставляя голову под пальцы. – Ольга!
Тамара Сергеевна появилась в дверях, и ее лицо исказилось от возмущения. – Убери это животное!
Сколько можно говорить – нечего ее на руках таскать!
Шерсть на одежде, блохи… – У Маши нет блох, – Ольга продолжала гладить кошку. – Я водила ее к ветеринару каждые полгода. – Все равно!
Это животное, понимаешь?
Животное!
Нечего с ней сюсюкаться!
Маша напряглась, прижала уши.
Ольга опустила ее на пол, и кошка тут же скрылась под кровать.
Тамара Сергеевна удовлетворенно кивнула и ушла.
Ольга сжала кулаки, ногти впились в ладони.
Накопленные средства медленно увеличивались.
Еще немного – и хватит на первый взнос.
Ольга уже просматривала квартиры на сайтах недвижимости, добавляла закладки, считала платежи.
Небольшая однокомнатная в спальном районе – ничего роскошного, зато своя.
И Машу она обязательно возьмет с собой.
Кошка сможет лежать на диване сколько захочет, спать на подушках, гулять по всей квартире. – Скоро, малышка, – шептала Ольга, когда Маша приходила к ней ночью и устраивалась рядом. – Скоро мы уедем отсюда.
Потерпи немного.
