Закончив, я перечитала написанное.
Это было разрушительно, безжалостно, но при этом абсолютно искренне.
Подпись гласила: «Ваш гастрономический хирург, Ястреб».
Курсор завис над кнопкой «Опубликовать».
За спиной раздались шаги. — Ольга? — послышался голос Алексея. — Прости меня.
Я ошибался.
Давай… просто забудем этот вечер.
Я посмотрела на его измученное лицо, затем вновь на экран.
И нажала.
Экран мигнул, сообщая: «Ваша статья опубликована».
Алексей подошёл ближе, пристально всматриваясь в монитор.
Сначала в его глазах мелькнуло узнавание, потом недоумение, а затем — ужас. — Ястреб?.. — тихо произнёс он. — Ольга, это же ты?
Что ты натворила?
Ты же её уничтожишь. — Она первой начала, — хладнокровно ответила я, закрывая ноутбук. — Это не война!
Это моя мать! — Нет, Алексей.
Это моя профессия.
И твоя мать стала моим самым тяжёлым испытанием за всю карьеру.
Он отпрянул. — Я не могу… мне нужно время, чтобы всё обдумать.
Он схватил ключи от машины и вышел.
Дверь с шумом захлопнулась.
Я осталась в одиночестве.
Последующие дни превратились в настоящий кошмар.
Моя статья взорвала город.
Хэштег #УТамарыПохороныМайонеза стал трендом.
Телефон Тамары Сергеевны не умолкал.
Алексей не брал трубку.
Он уехал к ней.
Поддержать.
На третий день кто-то позвонил в дверь.
На пороге стояла она.
Не властная хозяйка, а женщина с измождённым лицом. — Я подам на тебя в суд за клевету, — произнесла она хриплым голосом. — Не выйдет.
В статье нет ни единого ложного слова. — Ты разрушила всё.
Двадцать лет… Я этот ресторан поднимала с нуля, одна, после того как отец Алексея ушёл… Всю жизнь в него вложила.
Думала, хоть какая-то опора будет, если вдруг что… Она замолчала, но я уловила недосказанность.
У неё и до меня были финансовые трудности.
Она замолчала, но я уловила недосказанность.
У неё и до меня были финансовые трудности. — Вы сами всё разрушили, — ответила я. — Своим упрямством.
Своим неуважением. — Из-за какого-то супа?
Ты мстишь мне из-за супа? — Да! — сорвалась я. — Именно из-за супа!
Потому что это был мой жест примирения!
Я вошла в вашу семью, я хотела полюбить вас!
А вы пришли в мой дом и вылили мои старания в раковину, назвав их отравой.
Вы показали мне моё место.
Так вот, я показала вам ваше.
В этот момент в комнату вошёл Алексей.
Он выглядел истощённым. — Мама, она сказала правду.
Я говорил с твоими поварами.
Они всё подтвердили.
Тамара Сергеевна закрыла лицо руками и беззвучно заплакала.
Ресторан закрылся через неделю.
Алексей вернулся домой спустя две.
Мы долго и мучительно разговаривали.
Он рассказал, как мать плакала, как винила меня, потом себя, а потом снова меня.
Как он пытался объяснить ей, что мир изменился.
