Кастрюля с рыбным супом полетела прямо в раковину.
Прозрачный, золотистый бульон с кусочками нежной форели и ярко-зеленым укропом исчез в холодном металлическом отверстии. — Этой гадостью ты собираешься кормить моего сына? — голос Тамары Сергеевны, моей свекрови, не претерпел ни малейшей дрожи.
Она стояла на моей кухне — в моем, черт возьми, пространстве — словно полководец, захвативший вражескую территорию.
Я молчала, наблюдая, как остатки моего кулинарного труда, на который я потратила все утро, утекают в слив.
Суп, который я готовила с такой заботой, продумывая каждую деталь: бульон из нескольких сортов рыбы для насыщенного вкуса, филе форели, добавленное в самый последний момент, чтобы сохранить его нежность, свежевыжатый лимонный сок для кислинки и щедрую горсть мелко порезанного укропа.
Это был не просто суп.
Это было мое мирное послание.
Всего полгода.
Полгода, которые я провела замужем за Алексеем.
И все это время я исполняла роль тихой, милой Ольги.
Роль, которую выбрала сама.
Я, выросшая без матери, так отчаянно стремилась обрести семью, что была готова спрятать свое истинное «я» как можно глубже.
Мое настоящее «я» — это «Ястреб».
Ресторанный критик, чье имя владельцы ресторанов называли шепотом.
Чьи оценки могли вознести заведение на вершину или полностью смести его с гастрономической карты города.
Я знала, что у матери Алексея есть собственный ресторан — «У Тамары».
Заведение с сомнительной репутацией.
И я лелеяла наивный, почти детский замысел: прийти туда инкогнито, найти что-то достойное, зацепиться за любую деталь и написать самую благоприятную рецензию в своей карьере.
А затем, на семейном ужине, с улыбкой признаться.
Сделать ей подарок.
Подарок, который, как я надеялась, растопит лед и позволит мне стать частью семьи.
Наивность. — Ольга, я же о вас забочусь, — продолжила свекровь, вытирая руки о полотенце, которое я повесила всего вчера. — У Алексейка с детства желудок слабый.
Ему нужна нормальная еда, а не твои… изыски.
Запах свежего укропа и лимона смешивался с едким ароматом чистящего средства, которым она тут же стала заливать раковину.
Она уничтожала не просто суп.
Она разрушала мой план, мои надежды.
В тот вечер пришел Алексей.
Он поцеловал меня, затем мать, и сразу спросил: — Мам, а что это за запах?
Так аппетитно пахнет.
Тамара Сергеевна улыбнулась своей фирменной улыбкой. — Это я, сынок, принесла тебе домашние котлеты.
Настоящие.
А то Ольга тебя совсем голодом морит.
Она поставила на стол контейнер.
Запах пережаренного масла и лука ударил в нос.
Алексей с виноватой улыбкой посмотрел на меня. — Ольг, ну ты же знаешь маму.
Я знала.
Но сегодня это знание уже не служило оправданием. — Да, — ответила я, глядя прямо на свекровь. — Теперь знаю.
Она, кажется, не заметила ничего в моем взгляде.
Зря.
Именно в этот момент мой план изменился.
Ресторан «У Тамары» все еще ожидал своего критика.
Но рецензия теперь будет искренней.
Безжалостно искренней.
На следующий день мы втроем сидели за столом в ее ресторане.
Липкая скатерть, тусклые приборы.
Воздух был тяжелым, пропитанным запахом вчерашнего банкета и дешевого освежителя с ароматом «морского бриза», который лишь подчеркивал общее запущенное состояние.
— Ну, Ольга, — свекровь сияла самодовольством, — сейчас ты попробуешь настоящую кухню.
