Тамара присела рядом с ним.
Она ощущала себя опустошённой, но одновременно испытала необычное спокойствие.
Как будто внутри неё что-то переключилось. — Мы будем сражаться, — произнесла она. — Не за квартиру.
За наше достоинство.
На следующий день Тамара взяла выходной на работе и направилась к адвокату.
Пожилой мужчина с седыми усами внимательно выслушал её рассказ и покачал головой. — Ситуация непростая, — признал он. — Но попытаться стоит.
Главное — доказать, что вас сознательно ввели в заблуждение насчёт содержания документа.
Понадобятся свидетели той минуты, когда вы подписывали бумаги.
Возможно, кто-то находился рядом?
Тамара задумалась.
Кто был в доме свекрови в тот вечер?
Она стала вспоминать.
Нина Ивановна, она сама, Игорь пришёл позже…
Постой.
Золовка.
Сестра Игоря, Ольга, заходила ненадолго.
Она принесла лекарства для матери.
Она видела, как Тамара подписывала документы. — Есть один человек, — осторожно произнесла Тамара. — Сестра мужа.
Но я не уверена, что она решится выступить против матери. — Попробуйте поговорить с ней, — посоветовал адвокат. — Люди порой удивляют.
В тот же вечер Тамара позвонила Ольге.
Они встретились в кафе.
Ольга была младше Игоря на пять лет, работала школьным учителем.
У неё были собственные дети, свои заботы.
Отношения с матерью у неё были непростыми — Нина Ивановна всегда считала, что дочь выбрала неудачное замужество, за бедного человека.
Тамара изложила всё как есть.
Ольга слушала, помешивая остывший кофе. — Я знаю, — наконец сказала она. — Я всегда подозревала, что мама такая.
Она любит контролировать.
Всех и всё.
Она уверена, что лучше знает, как нам жить. — Ты помнишь тот вечер?
Когда я подписывала документ? — Помню.
Мама сказала тебе, что это для налоговой.
Я тогда удивилась, потому что знала: никаких налоговых вопросов не было.
Но промолчала.
Боялась скандала. — Ты готова подтвердить это в суде?
Ольга долго глядела в окно.
За стеклом моросил мелкий дождь, и улица выглядела серой и унылой. — Если я сделаю это, мама перестанет со мной разговаривать, — медленно сказала она. — Она обидится.
Навсегда. — Я понимаю, — Тамара положила руку на её ладонь. — Это твоё решение.
Я не могу на тебя давить.
Ольга подняла глаза. — Но ты права.
Хватит её терпеть.
Хватит бояться.
Я устала жить в страхе перед её гневом.
Я согласна.
Буду свидетельствовать.
Суд длился три месяца.
Три изнурительных месяца бумаг, заседаний, нервов.
Нина Ивановна наняла дорогого адвоката.
Она отрицала всё.
Утверждала, что Тамара прекрасно понимала, что подписывает.
Что всё было честно и законно.
Но Ольга твёрдо держалась своей позиции.
Она подробно описала ту сцену на кухне, слова матери о налоговой, растерянное лицо Тамары.
Она говорила спокойно, без эмоций, просто излагая факты.
Ещё одной свидетельницей стала соседка Нины Ивановны, пожилая женщина, которая однажды услышала разговор через тонкую стену.
Она рассказала, как Нина Ивановна хвасталась подруге по телефону: «Я всё устроила.
