1962 год.
Автобус мягко катил по утоптанной дороге, приближаясь к деревне Лохвица.
Тамара, завернувшись в тёплый платок, прижимала к себе пятилетнюю дочь Олю.
Ребёнок, утомленный поездкой, уже дремал, положив головку на колени матери. — Ещё чуть-чуть, солнышко, — тихо шептала Тамара, поправляя ей шапочку. — У бабушки печка тёплая, блины ароматные, мёд настоящий, с пасеки дяди Андрея.
Скоро будем дома…
Оля слегка кивнула, не открывая глаз.
Ирина внимательно рассматривала белые поля с тёмными проталинами слева и сосны, что раскинулись справа.
Она обожала эту дорогу.
Здесь прошло её детство, здесь она ходила в школу, здесь чувствовала тепло материнской заботы.
После смерти отца пятнадцать лет назад они с мамой оставались вдвоём.
Ирина всегда помнила, как мама выглядела растерянной, будто искала что-то важное, но не могла отыскать.
Что именно — оставалось загадкой.
После школы девушка переехала в город учиться на бухгалтера и осталась там, выйдя замуж за Владимира, который обучался на механика в соседнем училище; их общежития находились рядом.
Мать Ирины, Наталья, продолжала жить одна в селе.
Из-за занятости Ирина нечасто могла навещать маму, но всегда старалась приезжать, особенно на Масленицу.
Для неё это был священный период — никакие дела и начальники не могли удержать её в городе, ведь это была традиция.
Мама ждала.
Она пекла блины, а вечером рассказывала внучке сказки у печки, слушая треск дров и отвлекаясь от городской суеты.
Наконец автобус остановился, и Ирина с Олей пошли знакомой дорогой.
Всего шесть домов — и они на месте.
Ирина остановилась возле привычного деревянного дома с резными наличниками и улыбнулась — на крыльце уже стояла мама: высокая, стройная, с сединой в косе, аккуратно собранной в узел.
Её лицо засияло при виде дочери и внучки, хотя в глазах всё же читалось лёгкое беспокойство, которое Ирина не могла не заметить. — Иринка!
Олечка! — радостно воскликнула она, распахивая объятия. — Наконец-то вы приехали! — Мама, ты же знаешь, я всегда к тебе на блины приезжаю, — ответила дочь, обнимая её. — Как ты? Как со здоровьем? Банька сегодня будет? — спрашивала Ирина, в то время как Оля, оживившись, потянулась к бабушкиному карману — там всегда лежали леденцы. — Всё в порядке, доченька, всё отлично, и банька сегодня будет, как без неё? — улыбалась Наталья. — Заходите, заходите.
В доме было тепло, пахло мятой и травами, сушёными яблоками и запахом свежей выпечки.
На столе уже стояли тарелки с блинами, горшочек с мёдом, банка клюквенного варенья и густая деревенская сметана.
Ирина сняла платок, повесила пальто, помыла руки и усадила дочку за стол.
Как только сама собралась присесть, дверь открылась, и в дом вошла девушка.
Молодая, около двадцати лет, с косой до пояса, в простом ситцевом платье и вязаной жилетке поверх него.
Она несла поленья в руках. — Мам, я дрова принесла, — сказала, ставя их у печки.
Увидев Ирину, она застыла: — Ой, здравствуйте.
Наталья улыбнулась: — Спасибо, доченька.
