Дождь начался ровно в тот момент, когда Тамара Сергеевна поняла, что забыла зонт дома.
Это был не легкий мелкий дождик, под которым приятно прогуливаться, а настоящий ливень — такой, что прохожие стремительно бросались под любые навесы.
Тамара поспешила к ближайшей двери.
Вывеска гласила: «Ароматы судьбы. Парфюмерия». — «Парфюмерия» хотя бы написано без ошибок, — пробормотала она. — Это уже радует.
Магазин оказался крохотным, но очень уютным.
На полках плотно стояли флаконы самых разных форм: одни напоминали античные амфоры, другие — пузырьки из советских времен, похожие на одеколон «Шипр».
За прилавком сидела женщина лет шестидесяти с аккуратной седой прической и взглядом, который невольно заставлял проверить, все ли пуговицы на одежде застегнуты. — Вам что-нибудь конкретное? — спросила продавщица.
Ее голос был низким, с легкой хрипотцой. — Нет, просто… хочу дождь переждать. — А-а, — женщина улыбнулась так, будто Тамара только что рассказала ей какой-то секрет. — В таком случае попробуйте вот это.
Она протянула миниатюрный флакон без этикетки. — Что это? — «Лето 1995». — О, — Тамара невольно усмехнулась. — Это что, теперь духи по годам выпускают?
Как коллекционное вино? — Нет.
По годам вашей жизни.
Тамара капнула каплю на запястье.
И мир вокруг изменился. * * * Дыхание перехватило, когда Тамара открыла глаза.
На ресницах играл солнечный луч — такой же, что каждое утро танцевал на обоях их первой съемной комнаты. — Тамарка, ты спишь?
Голос.
Еще без хрипоты от сигарет и без раздражения, которое появилось позже.
Она резко повернула голову.
Олег.
Настоящий.
Не нынешний пятидесятилетний начальник отдела с гипертонией, а двадцатипятилетний парень в выцветшей футболке «Динамо».
Его загорелая рука нежно обвивала ее плечи. — Ты вся дрожишь, — он прикоснулся к ее лбу. — Не заболела?
Тамара схватила его за запястье с тревогой. — Какое сегодня число? — Ты что, вчера перебрала? — рассмеялся он. — Восьмое мая.
Завтра на демонстрацию идти.
Она оглядела комнату.
На столе лежали окурки в пепельнице в форме ракушки.
На двери висел календарь с перечеркнутыми днями. 1995 год. * * * — Тамара Сергеевна!
Резкий голос вырвал ее из погружения.
Продавщица крепко держала ее за плечо.
В руке была ватка с нашатырем. — Вы слишком глубоко погрузились, — впервые в голосе женщины появилась тревога. — Так нельзя. — Но это же… — Воспоминания, — продавщица аккуратно забрала у нее флакон. — Это части живого прошлого.
Они могут затянуть вас навсегда.
Тамара внезапно заметила, что ногти на правой руке стали короче и аккуратнее — такими, какими она их носила и красила в молодости. * * * Дверь лифта открылась с привычным скрежетом.
Тамара застыла на месте. — Да подвинься ты! — прозвучал знакомый визгливый голос.
Ирина.
