Я стояла перед зеркалом в прихожей, поправляя воротник платья и пытаясь успокоить дрожь в руках. В сумочке лежала небольшая коробка, перевязанная атласной лентой цвета слоновой кости. Внутри находился косметический набор из престижного магазина на Тверской и сложенная втрое путёвка в санаторий «Горные вершины». Три недели в Ворохте, люкс с видом на горы, лечебные процедуры, массажи, бассейн с минеральной водой. На это я потратила почти весь свой годовой бонус.
— Ольга, ты готова? — донёсся крик Алексея из комнаты, моего мужа. — Нам пора выезжать, мама не терпит опозданий.
Усмешка появилась на моём лице, когда я посмотрела на своё отражение. Тамара Сергеевна не любила многое: мои джинсы, мою причёску, мою работу, мою манеру смеяться, моё происхождение. Этот список можно было продолжать бесконечно. За три года брака мне так и не удалось найти с ней общий язык, несмотря на все мои старания.
— Иду, — ответила я, схватив сумочку и ещё раз проверив содержимое. Крем для лица с маслом ши и витамином Е, гигиеническая помада с UV-защитой, сыворотка для рук — всё от швейцарского бренда, которым пользовалась сама Тамара Сергеевна. Я специально ездила в их флагманский магазин, консультировалась с продавцом, выбирала средства, идеально подходящие для горного климата. А путёвка… Путёвка была моим секретным козырем, попыткой наконец растопить лёд между нами.
В машине Алексей привычно включил радио и погрузился в свои мысли. Он никогда не замечал напряжённости между мной и его матерью или делал вид, что её не замечает. Возможно, так было проще. Я смотрела в окно на мелькающие фонари и тихо репетировала про себя поздравительную речь.
— Что ты ей купила? — внезапно спросил муж, не отрывая взгляда от дороги.
— Сюрприз, — сдержанно ответила я.
— Надеюсь, ты не слишком много потратила, — вздохнул он. — Мама всё равно останется недовольна. Ты ведь знаешь, какая она.
Знаю. Очень хорошо знаю. Именно поэтому я и решилась на этот шаг. Возможно, такой жест наконец покажет ей, что я не чужая, что я искренне хочу быть частью семьи.
Квартира Тамары Сергеевны на Кутузовском всегда источала запах дорогих духов и свежей выпечки. Сегодня к этому аромату добавился запах белых роз — её любимых цветов. В гостиной уже собрались гости: сестра свекрови Елена с мужем, соседка Наталья Ивановна, подруга по работе Марина и несколько человек, которых я видела впервые.
— Ах, молодые пришли, — объявила Тамара Сергеевна, появляясь в элегантном бордовом платье из кухни. Она поцеловала Алексея в щёку, а мне кивнула с натянутой улыбкой.
— Ольга, раздевайся, проходи. Только, пожалуйста, не ставь свою сумку на этот столик, как в прошлый раз. Он антикварный, я же предупреждала.
Я никогда не клала сумку на этот столик, но спорить было бесполезно.
Вечер тянулся медленно. Я помогала разносить закуски, наливала гостям шампанское, поддерживала светские разговоры и чувствовала на себе оценивающий взгляд Тамары Сергеевны. Она всегда смотрела так — словно проверяла меня на экзамене, который я заранее не могла сдать.
— Ольга работает в рекламном агентстве, — рассказывала она подругам с лёгкой усмешкой. — Что-то там с компьютерами делает. Алексей говорит, что это очень современно, хотя я, честно говоря, не понимаю, как можно целый день сидеть за монитором. В моё время девушки занимались чем-то более осязаемым…
— Ольга отличный дизайнер, мам, — вступился Алексей. — Её проекты получали награды.
— Конечно, конечно, — махнула рукой Тамара Сергеевна. — Я ничего не говорю. Просто в нашей семье женщины всегда были хранительницами очага.
Я стиснула бокал и промолчала. Через час начнётся поздравление, и тогда всё изменится. Я верила в это.
Наконец Тамара Сергеевна величественно уселась в кресло у камина, и гости по очереди подходили с подарками. Елена преподнесла кашемировый платок, Наталья Ивановна — сервиз из костяного фарфора, Марина — сертификат в салон красоты. Свекровь принимала подарки с довольной улыбкой, целовала дарителей, благодарила.
И вот настала моя очередь. Я вынула коробку из сумочки, пальцы слегка дрожали. Сердце застучало в горле. Я подошла к Тамаре Сергеевне и протянула подарок.
— Тамара Сергеевна, поздравляю вас с днём рождения. Желаю здоровья, счастья и… — я сделала паузу, — и незабываемых впечатлений.
Свекровь взяла коробку, мельком оценила сдержанную упаковку — я сознательно выбрала элегантный, неброский дизайн — и начала разворачивать. Лента соскользнула, крышка приподнялась, и на белом атласе появились флакончики и тюбики.
Её лицо мгновенно изменилось. Брови поднялись, губы сжались в тонкую линию.
— Что это? — произнесла она тоном, от которого у меня похолодело внутри.
— Это косметический набор, — начала я объяснять, чувствуя, как комната вдруг погрузилась в тишину. — Там крем для лица, гигиеническая помада, сыворотка для рук. Швейцарская косметика, очень качественная, я знаю, что вы…
Она не дала мне договорить. С презрением швырнула коробку на стол, и флакончики звякнули внутри.
— Дешёвый крем и гигиеническую помаду?! — голос её прозвучал резко, заполняя весь зал. — Это ты считаешь подарком на мой день рождения? Какая-то аптечная косметика за триста гривен?
— Тамара Сергеевна, это не… — попыталась возразить я, но она уже разгорячилась.
— Я вырастила сына, дала ему образование, обеспечила его достатком, чтобы он женился на девушке, которая приносит мне гигиеническую помаду! — она оглядела всех присутствующих с торжествующим видом, ища поддержки. — Вы только посмотрите! Даже Наталья Ивановна с её пенсией в пятнадцать тысяч подарила мне достойный сервиз, а моя невестка, которая якобы так много зарабатывает в рекламе, считает, что крема за копейки достаточно!
Елена смущённо покашляла. Марина уставилась в тарелку. Алексей побледнел.
— Мам, ты не понимаешь, — начал он, но Тамара Сергеевна уже не слушала.
— Я всё понимаю! — резко оборвала она. — Понимаю, что у моей невестки нет ни вкуса, ни воспитания, ни элементарного уважения к старшим. Принести такое на день рождения! Это же оскорбление!
Терпение моё лопнуло.
Все эти три года я терпела, улыбалась, старалась, прощала колкости и унижения. Я пыталась доказать, что достойна их семьи, что люблю Алексея и хочу быть хорошей невесткой. Я копила месяцами на эту путёвку, представляла, как Тамара Сергеевна откроет коробку до конца, увидит конверт, и её лицо наконец смягчится.
Но теперь я поняла — этого никогда не случится. Я встала, подошла к столу и взяла брошенную коробку.
