— Ой, Тамар, если уж тебе деньги некуда девать, то лучше бы брату помогла.
С ума сойти!
Двенадцать тысяч на еду! — возмущённо воскликнула мать.
Тамара поставила бокал на стол и нервно сжала губы.
Родственники давили на неё так сильно, что у женщины пропадало всякое желание.
Ни отмечать день рождения, ни общаться с ними. — Наталь, ну перестань уже приставать к девчонке, — попытался вмешаться отец. — Сегодня у нас праздник или как? — Ага.
Праздник, — фыркнула мать. — А потом мои внуки снова поедут в коммуналку с соседями-алкашами, а я буду молиться, чтобы с ними ничего не случилось.
Если бы ты, Тамар, эти двенадцать тысяч брату дала, он мог бы снять квартиру, а не комнату!
А твои кошки могли бы питаться простой едой, всё же не в баре живут. — Мама, — возмущённо ответила Тамара, — этих «кошаков» я сама приютила, потому что хотела.
Я за них отвечаю.
А Алексей — взрослый мужчина, ему уже тридцать пять.
Он должен сам отвечать за себя и за семью, которую, если что, завёл вполне сознательно. «Взрослый мужчина» в этот момент недовольно скривил губы, откинулся на диван и демонстративно отвернулся. — Это и твоя семья тоже! — повысила мать голос. — Твой брат и твои племянники!
А таких кошаков на улице — сколько угодно, бери любого.
Мы всю жизнь кормили своих кашами и консервами, и ничего.
Всё было нормально.
А ты с ними как с детьми возишься!
Ну ладно, ты своих детей заводить не хочешь.
Хочешь в старости одна страдать — пожалуйста.
Но нельзя же так вылизывать своих кошек, когда родные племянники рядом конфеты только по праздникам видят!
Терпение Тамары лопнуло.
Годы обиды, пренебрежения, обесценивания её чувств… Всё это вырвалось наружу вместе со слезами, которые потекли по щекам. — Эти коты лучше семьи, — выдохнула она. — Они любят меня просто так, ничего не требуя.
И ещё — никогда не станут упрекать за то, что я хочу жить своей жизнью.
Она больше не могла выносить это.
Развернувшись, Тамара бросилась в спальню и сильно хлопнула дверью. — Ну-ну.
Посмотрю, как они тебя любить будут, если перестанешь им все эти игрушки покупать! — раздалось ей вслед. — Мир перевернулся.
Какие-то коты дороже родственников… Мать продолжала причитать, но Тамара старалась не слушать.
Она рухнула на кровать и прикрыла голову подушкой, пытаясь заглушить чужие возмущения.
Брат просто-напросто послал на неё мать, словно тяжёлую артиллерию, и спрятался за её спиной.
Впрочем, так было всегда. …Воспоминания Тамары о детстве были очень смутными, неясными, как будто кто-то стер болезненные моменты.
Но она прекрасно помнила, как на её пятый день рождения мать испекла торт с малиной, потому что Алексей этого захотел.
И неважно, что сама Тамара мечтала о шоколадном с свечами. — Самому дорогому моему мужчине — самый большой кусок! — с улыбкой сказала мать, а потом посмотрела на Тамару уже без прежнего восторга. — Тебе, конечно, меньше.
Девочкам с детства нужно заботиться о фигуре.
Вроде бы ничего особенного, но Алексею всегда доставалось всё лучшее: игрушки, поездки, подарки.
И, главное, внимание.
Мать смотрела на него совсем иначе.
С обожанием, надеждой, нежным восхищением.
А Тамара казалась лишь дополнением к брату.
Отец в такие моменты вздыхал, мог слабо возразить, но чаще всего молчал.
Сергей придерживался старой модели семьи и считал, что женщина должна заниматься детьми, а мужчина — работать.
Когда Тамара повзрослела, она почти всё лето проводила с матерью на даче.
А Алексей в это время гулял и развлекался с друзьями.
Даже если мать просила его помочь, а это случалось крайне редко, он ссылался на головную боль.
