Но ей это не удавалось.
Она возвращалась мыслями к тому моменту, когда впервые взяла внука на руки, вдохнула его запах и крепко прижала к себе.
В тот день она тоже ощущала счастье.
Оказалось, что счастье — это очень тонкая грань, почти невидимая, тоньше волоса. — Нина Ивановна? — спустя неделю раздался звонок по телефону.
Голос на другом конце провода был чётким и уверенным. — Ваш сын попал в ДТП, сбил человека, будем заводить дело? — Какое дело?
Какая авария? — с растерянностью спросила она. — Обычная.
Какая именно?
Придётся платить?
Он сказал, что не хочет сидеть в тюрьме, и вам придётся заплатить. — Конечно, конечно, не надо никакой тюрьмы. — У вас наличные или перевод? — Перевод. — Запишите номер карты. — Да, я согласна. — Моя молчаливость обойдётся в девяносто восемь тысяч.
В тот момент Нина Ивановна даже облегчённо вздохнула.
На её счёте было ровно девяносто восемь тысяч пятьсот четыре гривны. — Где мой сын? Когда вы его отпустите? — попыталась узнать она, но в трубке раздались гудки.
Спустя месяц к Нине Ивановне пришёл участковый.
Он долго расспрашивал о сыне.
Интересовался, почему тот не появляется для отметки в участке.
Нина Ивановна лишь пожимала плечами.
Рассказала, что ей звонили и предлагали закрыть дело.
Показала номер телефона.
Участковый ушёл и вернулся снова лишь через две недели. — Мы его нашли.
Но вам предстоит поехать на опознание.
Ваш сын, как только вышел, отправился вместе с другим освободившимся в ваше село, там между ними произошла драка, они не поделили что-то… Нина Ивановна смотрела на молодого человека с пустым взглядом.
Он назвал тот самый день, когда она так ясно ощутила запах какао в Корюковке.
Когда все формальности были улажены, мать позвонила дочери.
Тамара молчала в трубку. — Ты приедешь? — спросила мать. — Если хочешь.
На кладбище не пойду. — Хочу, приезжай. — Слушай, а ты умеешь варить какао, как в детском саду?
Максим просит, а у меня не выходит. — Научу, Тамара, обязательно.
Ты приготовишь самое вкусное какао для своего сына.
Приезжай.
