Каждое утро ровно в семь часов туда приходила Тамара Сергеевна.
Магазин «Продукты 24 часа», работающий круглосуточно, к этому времени почти всегда оставался пустым — заходили только ночные сотрудники и редкие бессонные прохожие.
Её потертое серое пальто и выцветший платок давно стали привычным видом для персонала. Она посещала магазин два раза в неделю — по вторникам и пятницам, строго по графику.
— Опять наша старушка заглянула, — зевнула Ольга, кассир с лицом, навсегда застыл в выражении усталости. До конца её ночной смены оставался час, и она сильно мечтала о горячей ванне и мягкой кровати.
— И что? — спросил Алексей, новичок-грузчик, крепкий парень с веснушками, проработавший лишь две недели. Ещё не успевший утратить доброту в привычном для всех рутине.
— Да ничего особенного, — безразлично щёлкнула жвачкой Ольга. — Полчаса будет разглядывать ценники, потом возьмёт полбуханки хлеба. Иногда ещё чай, если деньги останутся. Таких много.
Февральское утро выдалось особенно зябким и покрытым туманом. Уличные фонари с трудом пробивались сквозь густую пелену, расплываясь в размытые жёлтые пятна.
Тамара Сергеевна, укутанная в своё изношенное пальто, медленно перемещалась между рядами. Её иссохшие от артрита пальцы аккуратно перебирали монеты в потрёпанном кошельке с облупившейся кожей. Она пересчитывала монеты несколько раз, тихо шевеля губами, словно опасаясь допустить ошибку.
У прилавка с молочными продуктами женщина задержалась дольше обычного. Она смотрела на бутылки с молоком, йогурты, творог, но так и не протянула руку.
— Что-то ищете? — обратился к ней Алексей, уставший от расстановки консервов.
Тамара Сергеевна вздрогнула и обернулась. Её уже выцветшие, но всё ещё ясные глаза отражали лёгкое беспокойство.
— Вот думаю, сынок, — начала она смущённо, сжимая старый кошелек. — Цены же какие… Давно молока не покупала. Может, сегодня взять… — Она промолчала, махнув рукой и направившись к хлебному отделу.
Алексей проводил её взглядом. Внутри у него что-то ёкнуло — смесь жалости и неловкости за своё чувство.
Когда старушка подошла к кассе с полбуханкой хлеба, она долго возилась с кошельком, пытаясь насобирать мелочь. На потрескавшихся губах дрогнула виноватая улыбка.
— Дочка, — вдруг обратилась она к Ольге с неожиданным решением. — Купи мне молочка… Больше ничего не могу себе позволить… Пенсию задержали, обещали перевести в понедельник. Я обязательно верну…
Ольга даже не подняла на неё взгляда. Она пробила хлеб и отмахнулась от монет.
— Мы не благотворительный фонд, — холодно ответила она. — Каждый день слышу такие истории. То пенсию не выплатили, то карточку потеряли. Идите уже.
Плечи старушки опустились ещё ниже. Она взяла хлеб и медленно направилась к выходу.
В этот момент к кассе подошла девушка с рыжими волосами в ярко-красной куртке. Ирина, как значилось на её бейджике, работала в соседней фотостудии и приходила сюда каждое утро за кофе и перекусом.
— Позвольте оплатить молоко, — сказала она, положив на прилавок пятьсот гривен. — И булочку для бабушки, свежую, пожалуйста.
Ольга вздохнула, но спорить не стала. Пробила товар.
— Бабуля! — окликнула она Тамару Сергеевну. — Идти сюда, у тебя молоко купили.
Старушка обернулась с недоумением, моргая. Когда осознала ситуацию, взмахнула руками:
— Ах нет, дорогая, не надо… Я просто так сказала, не подумав… Обязательно верну, как только пенсию получу!
— Не хочу слушать оправдания, — улыбнулась Ирина. — Кстати, меня зовут Ирина. А вас как?
— Тамара Сергеевна, — ответила старушка, принимая из рук пакет с молоком и булочкой. — Большое спасибо, доченька… Да хранит тебя Бог.
— И вам спасибо, — ответила Тамара Сергеевна, когда они вышли на холодный воздух. — Не подумайте, я не попрошайка. Просто сейчас с деньгами совсем туго…
Ирина пожала плечами с улыбкой:
— Да ладно, ерунда это всё. В жизни всякое случается.
— Бывает, — вздохнула старушка. — Я вот прожила шестьдесят пять лет и такого, как сейчас, не припомню. Даже в трудные девяностые было легче.
— Куда вам направляться? — спросила Ирина, посмотрев на часы. До её работы оставалось ещё полчаса. — Я провожу.
— Ничего, милая! Тебе же на работу.
— У меня время есть. Куда именно?
— На Славскую, 15. Там, где стройка была…
— Так нам вовсе по пути! — обрадовалась Ирина. — Я живу на Славской, 7.
Они пошли рядом — рыжеволосая девушка с веснушками на носу и сгорбленная старушка с мелкими, неторопливыми шагами. Ирине приходилось постоянно сдерживаться, чтобы не отстать.
В пути Тамара Сергеевна рассказала, что живёт одна — муж умер десять лет назад, сын с семьёй обитают в Кременчуге.
— Они звонят каждую неделю, иногда помогают деньгами, — делилась она. — Но у них своих забот хватает. Невестка осенью потеряла работу, а внучка скоро в институт поступать будет. Не хочу быть им лишним грузом. Сами справляемся и дальше справимся.
Однако по голосу слышалось, что «справляться» становится с каждым днём всё сложнее.,— Последний месяц пришлось пережить особенно трудные времена, — призналась старушка. — В подвале прорвало трубу, и нас затопило.
Пол вздулся, обои отошли от стен. Стоит запах такой, что уснуть невозможно. Управляющая компания разводит руками — денег нет, мокните, ждите. Каждый день звоню им, а толку не наблюдается… И ещё пенсию задерживают.
— А сын в курсе? — поинтересовалась Ирина.
— Да какого чёрта! — взмахнула руками Тамара Сергеевна. — Заслуживает покоя. У них своих забот полно. Как только узнает — сразу пришлёт деньги. Но им самим сейчас нужна каждая копейка. Я — мать, должна помогать, а не вымогать последнее.
Они подошли к обшарпанной пятиэтажке с облупившейся штукатуркой. Возле подъезда Тамара Сергеевна неожиданно предложила:
— Может, заглянешь? Чаю попьём? У меня свежесваренное смородиновое варенье есть. Самой делала прошлым летом.
Ирина посмотрела на часы. До начала работы оставалось двадцать минут, а фотостудия была совсем рядом.
— Давай на пять минуток, — согласилась она. — Только позвоню, сообщу, что немного задержусь.
Квартира оказалась небольшой, но удивительно уютной. Старая мебель времён СССР, кружевные салфетки, вязаные подушки на диване. В углу стояли вёдра, на полу разбросаны тряпки — следы недавнего потопа. В комнате пахло сыростью и почему-то яблоками.
— Присаживайся, — хлопотливо сказала хозяйка. — Сейчас закипит чайник. Какой чай предпочитаешь? Чёрный или зелёный?
— Чёрный, пожалуйста, — улыбнулась Ирина.
Пока Тамара Сергеевна занималась чашками на кухне, Ирина внимательно осматривала комнату. Её взгляд остановился на открытом конверте с квитанцией на столе. Она невольно прочитала сумму.
— Это за отопление? — с удивлением воскликнула, когда старушка вернулась с чаем. — Десять тысяч?!
— Ошибка какая-то, — махнула рукой Тамара Сергеевна. — Звонила в управляющую компанию, говорят, проблемы со счётчиком. Обещали исправить, но сначала надо оплатить. Потом сделают перерасчёт. Вот и приходится на всём экономить.
— А сантехники уже приезжали? Как ситуация с полом?
— В понедельник должны прийти. Но обычно так: обещают, а потом забывают. Уже две недели по телефону говорю каждый день.
— Надо настоять на своём, — посоветовала Ирина. — Мой дед всегда говорил: если хочешь добиться результата, не закрывай телефон, пока не получишь чёткий ответ.
— Я и так пыталась по-разному. Говорят, очередь большая, нет материалов, рабочих не хватает. А у меня тут беда: влажно, холодно, пол проваливается. А свет теперь дороже — обогреватель не выключаю.
Чем больше Ирина слушала, тем яснее становилось: проблема не только в деньгах. Старушке не хватало поддержки, человека, который выслушает и поможет справиться с бюрократией.
— Тамара Сергеевна, — решительно предложила Ирина, — давайте я вам помогу. Раньше я работала в газете и знаю, как влиять на управляющие компании.
— Что ты, доченька, — помотала головой старушка. — У тебя дел хватает. Я как-нибудь сама справлюсь…
— Нет, — твёрдо ответила Ирина. — Сегодня вечером пойдём в вашу управляющую компанию. Если дежурный есть, потребуем срочную выезд сантехника. Если нет — оставим заявление директору с копией в жилищную инспекцию.
Тамара Сергеевна смотрела на неё с изумлением и лёгкой тревогой:
— Разве так можно? Там же серьёзные люди, занятые. Кто я такая, чтобы их тревожить?
— Вы — клиент, который платит за услуги, — уверенно ответила Ирина. — И имеете полное право требовать надлежащего обслуживания. Договорились?
В управляющей компании их встретила женщина в строгом костюме, весьма равнодушная.
— Приём окончен, — бросила она, не отрываясь от монитора.
— Мы не пришли на приём, — улыбнулась Ирина. — Мы по аварийной ситуации. Квартира на Славской, 15 затоплена. Сантехник не приезжает уже две недели.
— Заявка зарегистрирована, — холодно сказала сотрудница. — Бригада приедет в понедельник.
— В понедельник? — переспросила Ирина. — Значит, человек живёт две недели во влажной квартире с проваленным полом, и это нормально?
— Послушайте, девочка, — начала раздражаться женщина, — таких заявок много. Все хотят побыстрее. А бригада всего одна.
— А если потолок рухнет? — не сдавалась Ирина. — Видели состояние перекрытий? Ваша компания рискует получить иск за вред здоровью.
— Кто вы вообще? — наконец оторвалась от компьютера сотрудница. — Родственница? Представитель? Нет? Тогда на каком основании здесь?
— На основании закона о защите прав потребителей, — ответила Ирина. — Если не решите проблему, завтра обращусь в жилищную инспекцию и прокуратуру. И опубликую фотографии квартиры в соцсетях. Как думаете, много лайков соберёт?
В глазах у сотрудницы мелькнул страх.
— Не надо никуда писать, — быстро сказала она. — Сейчас позвоню бригадиру, узнаю, что можно сделать.,Она набрала номер и через пять минут повернулась к ним.
— Бригада сможет приехать сегодня после шести. Течь устранят, пол осмотрят. Но материалов у нас сейчас нет. Линолеум придётся покупать самим.
— А компенсация за испорченное имущество? — сразу спросила Ирина.
— Пишите заявление, будем рассматривать, — вздохнула женщина. — Но имейте в виду, дом старый, авария случилась из-за износа труб…
— Мне компенсация не нужна, — вмешалась Тамара Сергеевна. — Главное, чтобы пол починили и стало сухо.
По дороге домой старушка долго молчала, а потом тихо произнесла:
— Спасибо тебе, дочка. Я бы сама никогда не решилась на это… Мы привыкли терпеть. Мой сын такой же — никогда ни на что не жалуется.
— Есть разница между нытьём и защитой своих прав, — заметила Ирина. — А ещё мы разберёмся с квитанцией. Вас нельзя заставлять платить по ошибочным начислениям.
С неправильной квитанцией действительно разобрались — это была ошибка, которую обещали исправить в течение недели. Но Ирину смутило другое: почему пенсионеров вынуждают сначала платить, а потом ждать возврата? Ведь это противозаконно.
— Многие пенсионеры просто не знают своих прав, — объяснила она Тамаре Сергеевне. — Каждый может проверить правильность начислений. Задержка пенсии — не повод оставлять вас без средств.
— Я привыкла, — вздохнула старушка. — Когда одна живёшь, сил на борьбу нет. Вроде и образование есть, а как до дела доходит — теряюсь.
Сантехники прибыли ровно в шесть вечера. Ирина уже вернулась с работы пораньше, чтобы помочь Тамаре Сергеевне разобрать вещи, пострадавшие от воды.
— А вы ей кто? — недоверчиво поинтересовался бригадир, коренастый мужчина лет пятидесяти с хмурым лицом.
— Просто человек, — пожала плечами Ирина.
Бригадир хмыкнул, но дальше не задавал вопросов. Во время работы они разговорились. Оказалось, что мужчина знал Тамару Сергеевну ещё с советских времён.
— Моя мама с ней на хлебозаводе работала, — рассказал он, ремонтируя трубы. — Эх, Сергеевна, если бы знал, что это ваша квартира, давно бы всё починил. Почему не обратились?
— Так неудобно, — смутилась старушка. — У всех своих дел полно.
— Вот именно поколение, — покачал головой бригадир, обращаясь к Ирине. — Лучше будут молча сидеть в затопленной квартире, чем попросить о помощи. А ведь мой отец хорошо знал её мужа Виктора. Вместе воевали.
— На войне? — удивилась Ирина.
— В Афганистане, — коротко ответил бригадир. — Сергеевна, а ваш сын где сейчас?
— В Кременчуге, — вздохнула старушка. — Работает инженером. Мучается, конечно, но держится. Внучка в институт поступает…
К девяти вечера с трубами закончили. Течь ликвидировали, а наиболее повреждённые участки пола временно укрепили. Но вопрос с линолеумом остался.
— Я в субботу приеду, — предложил бригадир. — Привезу обрезки с другого объекта — всё равно выбрасывать. Может, и сын мой подойдёт, он мастер укладывать полы.
— Как же вас отблагодарить? — растрогалась Тамара Сергеевна. — У меня и денег-то…
— Вот ещё! — махнул рукой бригадир. — Какие могут быть счёты между своими? Ваш Виктор для моего отца столько сделал…
Когда сантехники ушли, Тамара Сергеевна долго сидела молча.
— Знаешь, — наконец сказала она Ирине, — я думала, все забыли. А оказывается, помнят. И про Виктора помнят, и про меня…
— Иногда важнее общая история, чем родственные связи, — заметила Ирина.
— Спасибо тебе, дочка, — тихо произнесла Тамара Сергеевна. — Если бы не ты… — она не договорила, но в глазах её стояли слёзы.
В субботу Ирина пришла помогать с ремонтом. Она принесла старые обои, оставшиеся после ремонта в своей квартире. И не была одна — с ней пришёл Василий из магазина, который вызвался помочь.
— Я умею стелить полы, — сказал он, осматривая работу. — Отец был плотником, научил.
Василий оказался немногословным, но трудолюбивым. Пока Василий с сыном Игорем доделывали работу над трубами, Ирина и Василий занялись полом и стенами. К вечеру комната преобразилась: от сырости и плесени не осталось и следа, на полу лежал новый линолеум (хоть и из нескольких кусков), а стены покрыли свежими обоями.
— Какая красота! — восхищалась Тамара Сергеевна, глядя на обновлённое жильё. — Прямо как новая! Даже лучше, чем было! Как же вас отблагодарить?
— Чаем с вареньем, — улыбнулся Василий. — Больше ничего не нужно.
За чаем Василий неожиданно предложил:,— Тамара Сергеевна, не хотите ли подработать у нас в магазине? Нам как раз нужен человек для приёмки товара и проверки накладных. Всего пару часов в день, а пенсия станет больше.
— Правда ли? — с радостью в голосе спросила старушка. — Я всю жизнь с документами имела дело! И с накладными умею обращаться, и с бумагами разбираюсь…
— Отлично, — подтвердил Василий. — Приходите в понедельник, обсудим это с директором. Он уже давно искал опытного сотрудника, а молодёжь ненадёжна — сегодня на работе, а завтра уже нет.
Ирина с удивлением посмотрела на Василия — она даже не подозревала, что за его молчаливостью скрывается такое доброе сердце.
Когда все разошлись, Тамара Сергеевна достала из потертого серванта деревянную шкатулку и вынула оттуда старинную серебряную брошь с голубым камнем.
— Это мне бабушка передала, — сказала она, передавая украшение Ирине. — Фамильная ценность, очень древняя. Хочу, чтобы она досталась тебе.
— Нет, Тамара Сергеевна! — испугалась Ирина. — Я не могу принять такой дорогой подарок! Это память, семейная реликвия…
— Именно поэтому и отдаю тебе, — ласково улыбнулась старушка. — За эти дни ты стала мне ближе многих. Знаешь, у меня была дочка… Она умерла ещё ребёнком от скарлатины. А ты немного похожа на неё — такая же рыжая грива волос, веснушки, и характер похоже схожий — упрямая и справедливая.
Она вложила брошь в ладонь Ирины:
— Возьми. Мне будет спокойнее, если она у тебя. Может, однажды передашь её своей дочери.
Ирина сжала холодный металл и вдруг неожиданно расплакалась — не от жалости, а от какого-то светлого чувства, словно произошло нечто важное и особенное. Словно замкнулся круг.
Прошло полгода. Жизнь Тамары Сергеевны радикально изменилась. Теперь она работала в магазине три раза в неделю, занимаясь проверкой накладных и помощью с учётом товара. Коллеги ценили её внимательность и опыт, а директор не раз хвалил Алексея за то, что пригласил к работе пенсионерку.
Ирина навещала её каждое воскресенье — иногда одна, иногда с Алексеем, между ними за это время завязался роман. Алексей оказался не только приятным собеседником, но и заботливым, надёжным человеком.
— Никогда бы не подумала, что познакомлюсь с таким человеком в магазине, — призналась однажды Ирина Тамаре Сергеевне. — Он не только красив, но и надежен. Как в старых романах пишут: «За ним как за каменной стеной».
— А я с первого взгляда это заметила, — кивнула старушка. — У него добрые глаза. Сейчас таких людей редко встретишь.
Со временем квартира Тамары Сергеевны превратилась в место сбора друзей: Василий с женой Людмилой, Игорь с девушкой, Павел из фотостудии, где трудится Ирина, соседка с пятого этажа со своим внуком-студентом. Иногда даже Ольга из магазина заходила на чай.
— Откуда ты такая взялась? — в шутку спросил Василий, обращаясь к Ирине. — Было тихо и спокойно, а теперь словно бурный поток.
Но все понимали: именно благодаря этому «бурному потоку» их жизнь стала ярче и насыщеннее.
В апреле сын Тамары Сергеевны прилетел на командировку из Кременчуга и был поражён изменениями в жизни матери.
— Она словно светится изнутри, — сказал он Ирине. — Давно ее такой не видел. Спасибо тебе.
— Да не за что, — скромно ответила девушка. — Просто была рядом.
— Вот это и есть самый главный секрет, — улыбнулся он. — Иногда просто присутствие рядом значит больше всего.
Перед отъездом сын оставил матери деньги на новый холодильник и пообещал, что летом приедут к ней всей семьёй.
А в мае случилось маленькое чудо — Тамара Сергеевна получила письмо от старой подруги, с которой не виделась более двадцати лет. Светлана, бывшая коллега из бухгалтерии, переехавшая в Житомир, внезапно решила найти старых знакомых.
— Представьте только, — качала головой старушка, перечитывая письмо. — Думала все забыли, а она помнит. Спрашивает и про Виктора, и про сына… Надо ответить.
Переписка с подругой стала новым ярким штрихом в жизни Тамары Сергеевны. По вечерам она садилась за письменный стол и подробно рассказывала о днях, новых знакомствах и работе. Кроме того, помогала соседскому мальчику с математикой — память на цифры у неё оставалась отличной.
В одно из воскресений, когда все собрались на чай, Тамара Сергеевна вдруг произнесла:
— Кто бы мог подумать, — оглядывая гостей, — что всё так обернётся. А ведь я тогда в магазине со стыдом просила: «Доченька, купи мне молочка, совсем ни на что не хватает…»
— А мне кажется, что именно эти слова были самыми важными, — улыбнулась Ирина, поправляя на блузке свою серебряную брошь с голубым камнем. — Иногда стоит просто не бояться попросить о помощи.
— И не бояться эту помощь принять, — добавил Алексей, нежно обнимая Ирину за плечи.
Тёплый весенний ветерок залетал в открытую форточку, принося запах сирени и детские голоса, звучавшие во дворе. Ирина осмотрела комнату, в которой за полгода произошло множество перемен: новый линолеум, свежие обои, занавески, подаренные Василием светильники, фотографии на стенах — многие из них сделала сама Ирина.
Но главное преобразование случилось в самой Тамаре Сергеевне. В её глазах больше не отражалась одиночество, а морщинки вокруг губ собирались теперь от улыбок.
— Знаешь, — однажды сказала Ирина Алексею, — раньше я думала, что доброта — это отдавать часть себя другим. Сейчас понимаю, что настоящая доброта возвращается к тебе многократно.
В тот день, накрывая стол к приходу гостей, Тамара Сергеевна думала о том, как одна случайная встреча полностью изменила её жизнь. Но дело было не в новом линолеуме или починенной трубе. Её мир заполнили живые, искренние люди, готовы помочь и просто быть рядом.
А главное — ушла та глухая тоска, что годами сдавливала сердце. И каждый раз, видя рыжеволосую девушку, входящую в квартиру, старушка мысленно благодарила судьбу за то февральское утро и за ту силу, что помогла сказать простые, но такие трудные слова: «Доченька, купи мне молочка, уж совсем ни на что не хватает…»
