Совсем недавно, совершенно случайно, разбирая старые документы сына, он наткнулся на справку из небольшой сельской больницы с моим именем и приблизительными датами.
Это оказалась единственная ниточка, за которую можно было зацепиться.
Он объездил множество провинций, пока наконец не добрался до нашего Новоархангельска и не отыскал нас.
Он указал рукой на стоявшие рядом чёрные автомобили.
Один из водителей, прикрыв его зонт, вышел и открыл заднюю дверь самой престижной машины.
На дверце я заметила изящный, выполненный в хроме логотип — «Каролино-Бугаз Group».
Я не понимала значения этого знака, но, взглянув на взволнованную толпу вокруг, поняла — это нечто очень важное. — Боже мой… — прошептал кто-то из соседей, и в его голосе уже не звучало восхищение, а скорее страх. — Да это же… сам господин Кузьма!
Основатель «Каролино-Бугаз»!
Эта компания — крупнейшая корпорация в стране!
И этот мальчик… он единственный внук и, значит, наследник?!
Пожилой господин Кузьма медленно поднялся с колен и подошёл к моему сыну.
Он опустился перед ним на одно колено, чтобы оказаться на одном уровне, и бережно взял его маленькую руку в свои крупные, морщинистые ладони.
Его глаза вновь наполнились слезами, но теперь в них заиграла надежда. — С этого дня, мой мальчик, — твёрдо произнёс он, глядя в широко открытые глаза Ильи, — твои страдания подошли к концу.
Ты — часть нашей семьи, плоть и кровь.
Ты — Кузьма.
И всё, что принадлежит мне, теперь по праву твоё.
Я просто стояла, не в силах сдержать слёз.
Плакала беззвучно, чувствуя, как с моих плеч спадает непосильный груз вины, стыда и отчаяния, который я носила все эти годы.
Он словно растворялся в струях дождя, унося с собой всю боль.
Я посмотрела на лица соседей.
Тех, кто когда-то смеялся надо мной, презирал, бросал в меня камнями и оскорблениями.
Теперь их взгляды были полны растерянности, мучительного стыда и даже страха.
Некоторые женщины, которые сильнее всех осуждали меня, не выдерживали моего взгляда и опускали глаза.
А двое из них и вовсе упали на мокрую землю, рыдая и произнося слова извинения.
Спустя несколько дней мы покидали Новоархангельск.
Снова шёл дождь, такой же тёплый и проливной, как и десять лет назад, в тот день, когда я осталась одна.
Но теперь я смотрела на него по-другому.
Это был не дождь-проклятие, смывавший надежды.
Это был дождь-очищение, который смывал старые раны и дарил новое начало.
Теперь я знала точно: даже если весь мир отвернётся от тебя, даже если каждый день становится испытанием — если ты остаёшься верной себе, своей любви и своему долгу, если не сгибаешься под тяжестью обстоятельств, то однажды правда восторжествует.
Справедливость обязательно найдёт путь к твоему порогу.
Я, Тамара, женщина, которую когда-то унижали и отвергали все, теперь шла по мокрой от дождя дороге с гордо поднятой головой.
Я крепко сжимала руку своего сына, моего Илью, нашего будущего.
И впервые за долгие десять лет в моём сердце не было боли и страха, а царил тихий, спокойный и глубокий мир.
Я улыбалась.
Улыбалась дождю, улыбалась жизни, улыбалась своему отражению в луже на дороге, ведущей нас к новой судьбе.
