Верила всем сердцем, каждой частичкой своей души.
Его слова казались мне единственной правдой.
Но уже на следующий день он уехал.
И исчез навсегда.
Без единого объяснения, без малейшего намёка на причины.
Не отвечал ни на один мой звонок.
Словно растаял в воздухе.
С тех пор я ждала.
Сначала — с надеждой, всматриваясь в пыльную дорогу, ведущую в Новоархангельск.
Потом — с тихим отчаянием.
Годы шли, а я одна воспитывала нашего сына.
Бывали ночи, холодные и бесконечно длинные, когда я лежала без сна и ненавидела его всем сердцем за ту пустоту и боль, что он оставил.
А порой я плакала в подушку и шептала молитвы лишь бы он был жив и здоров… даже если его сердце забыло обо мне.
Чтобы накопить деньги на школу для Ильи, я трудилась без отдыха.
Откладывала каждую копейку, сдерживала слёзы, которые так и рвались наружу, когда сын смотрел на меня своими глубокими глазами.
Когда другие дети во дворе дразнили его, крича, что он «безотцовщина», я крепко обнимала его, прижимала к себе и шептала, лаская мягкие волосы: — Не слушай их, мой хороший.
У тебя есть я.
Твоя мама.
И моей любви тебе хватит.
Я всегда буду рядом.
Но слова, как острые ножи, вонзались в самое сердце, и раны от них снова и снова кровоточили.
По ночам, когда Илья наконец засыпал, уставший от дневных игр и обид, я сидела у окна при свете керосиновой лампы и смотрела на его спящее лицо.
В его чертах искала того, кого так безумно любила когда-то.
Его лёгкую улыбку, тёплый, спокойный взгляд.
И тихо плакала, чтобы не разбудить сына.
Однажды утром небо заволокли свинцовые тучи, и над Новоархангельском разлился тёплый проливной дождь.
Я сидела за столом, аккуратно зашивая очередную дыру на школьной форме Ильи, когда вдруг через шум дождя донёсся непривычный гул.
Сначала едва слышный, затем усиливающийся, превращающийся в громкий рокот нескольких моторов.
Соседские собаки начали лаем.
Я выглянула в запотевшее окно и увидела, как люди выбегают из домов, игнорируя дождь.
Перед нашим скромным, покосившимся домом, словно по команде, выстроились несколько больших, чёрных и блестящих, несмотря на непогоду, автомобилей.
Такие я видела только на фотографиях в старых журналах — огромные, дорогие, явно не из наших мест.
Раздались взволнованные, приглушённые возгласы: — Господи!
Посмотри-ка, какие машины!
Да они стоят целое состояние! — Кто бы это мог быть, что забрёл к нам в такую глушь?
Чиновники из Харькова?
