Тамара посмотрела на мужа и глубоко вздохнула. — Вот как.
Либо вы соглашаетесь с новыми правилами и остаёмся нормальными родственниками без финансовых претензий.
Либо УБИРАЙТЕСЬ из нашей жизни. — Ты не вправе! — Лариса Ивановна схватилась за сердце. — Имею.
Это МОЙ дом, приобретённый на МОИ деньги и оформленный на МОЁ имя.
И я больше не потерплю шантажа и манипуляций!
Светлана вернулась в комнату: — Может, все немного успокоимся?
Маша плачет… — Вот! — свекровь указала на Тамару. — Ты ребёнка травмируешь! — Это ВЫ травмируете, устраивая эти сцены!
Валерий Михайлович взял жену под руку: — Пойдём, Лариса.
Нас здесь не хотят видеть. — Да, пап, — вдруг включился Олег. — Уходите.
И обдумайте слова Тамары. — Ты… на её стороне? — мать смотрела на сына с удивлением. — Я на стороне своей семьи.
Жены и дочери. — Мы тоже твоя семья! — Да.
Но это не даёт вам права нас обирать.
Лариса Ивановна покачнулась.
Светлана подхватила мать под руку. — Мам, пойдём.
Правда, лучше сейчас уйти. — Предательница! — выплюнула свекровь в сторону Тамары. — Змея подколодная! — УХОДИТЕ! — Тамара распахнула входную дверь. — И ключи оставьте! — Что? — Валерий Михайлович застыл. — Ключи от нашей квартиры.
Которые вы скопировали без разрешения.
ВЕРНИТЕ их!
Свёкор молча достал связку из кармана и бросил на тумбочку в прихожей. — Ты об этом пожалеешь, девка. — Возможно.
Но это будет МОЁ решение и МОИ последствия.
Когда дверь закрылась за родителями и Светланой, Олег опустился на диван и закрыл лицо руками. — Что я натворил… — Ничего ты не натворил.
Просто перестал быть тряпкой. — Тамара, ведь они мои родители… — И что?
Это не даёт им права паразитировать.
Олег, взгляни на меня!
Муж поднял голову.
Тамара села рядом и взяла его за руку. — Мы пашем как проклятые.
Я дежурю сутками, ты сидишь над чертежами до трёх ночи.
И вся эта работа уходит в никуда!
Твои родители на наши деньги ездят в Затоку, покупают шубы твоей матери, меняют машины.
А мы с Машей ходим в обносках! — Они говорили, что нуждаются… — Они ВРАЛИ.
У твоего отца есть вклады, я случайно увидела выписку, когда они оставили документы на столе.
Четыре миллиона на депозите! — Что?
Но они утверждали… — Они говорили то, что им было выгодно.
Олег, они нас используют!
В комнату вошла Маша с заплаканными глазами. — Мам, пап, вы что, больше не любите друг друга? — Конечно любим, солнышко! — Тамара обняла дочь. — Просто взрослые иногда выясняют отношения. — А бабушка с дедушкой больше не придут? — Придут, — вздохнул Олег. — Когда успокоятся и поймут, что были неправы. — Пап, а правда, что мы им много денег давали?
Родители переглянулись. — Да, Маш.
Давали. — А зачем?
У них же есть своя квартира, дача, машина… — Из жадности, — ответила Тамара. — Просто хотели жить за чужой счёт. — Тамара! — одёрнул жену Олег. — А что?
Пусть ребёнок знает правду.
Маша достаточно взрослая, чтобы понимать.
Девочка кивнула: — Мам, а теперь мне можно будет пойти в художественную школу?
Ты говорила, что дорого… — Конечно можно!
И в музыкальную тоже, если захочешь.
Теперь у нас будут деньги на твоё образование. — Ура! — Маша обняла родителей. — А можно я подруге Владлене позвоню?
Расскажу про художку? — Конечно, иди.
Когда дочь ушла, Олег обнял жену: — Прости меня.
Я должен был давно это прекратить. — Лучше поздно, чем никогда.
Но знаешь, что меня больше всего бесит?
Они даже ни разу не сказали спасибо.
Только требовали всё больше и больше. — Мама всегда была такой.
Отец тоже.
Помню, в детстве они у бабушки деньги выпрашивали, пока та пенсию получала. — И ты это знал и молчал? — Боялся их потерять. — А меня и Машу не боялся потерять?
Олег прижал жену к себе крепче: — Боялся.
Каждый день боялся.
Видел, как ты устаёшь, как переживаешь.
Но мама умеет давить на больные точки. — Больше не умеет.
Я поставила блок.
Звонок в дверь прервал их разговор.
Тамара пошла открывать.
На пороге стояла Светлана. — Можно войти?
Я одна. — Входи.
Золовка прошла в комнату, села в кресло. — Тамара, Олег, я хотела извиниться. — За что? — удивился брат. — За то, что молчала.
