Она могла возвращаться с работы, снимать туфли, переодеваться в удобную одежду и не опасаться, что в любой момент раздастся звонок в дверь.
В один из вечеров, когда Игорь вновь задержался на работе, Ольга решила приготовить ту самую гречку с грибами, которую свекровь ранее критиковала.
Она нарезала грибы, обжарила их вместе с луком, добавила специи.
Запах распространился по кухне, и Ольга осознала, что готовит с удовольствием, без страха и напряжения.
Когда блюдо было готово, она аккуратно оформила тарелку, украсила её свежей зеленью и села за стол.
Гречка показалась ей невероятно вкусной.
Она неспешно ела, наслаждаясь каждым кусочком, чувствуя, что теперь кухня действительно стала её личным пространством.
Через две недели после того случая зазвонил телефон.
На экране высветилось имя свекрови, и Ольга на мгновение задумалась, но всё же ответила. — Алло, Олечка, — голос Людмилы Ивановны звучал сдержанно вежливо. — Как у вас дела? — Всё в порядке, Людмила Ивановна, — ответила Ольга с той же вежливостью. — Думаю, нам стоит поговорить и всё прояснить, — продолжила свекровь. — Может, вы с Игорём приедете ко мне на выходных? Я пирогов напеку… — К сожалению, не получится, — твёрдо сказала Ольга. — У меня много работы. Может, в другой раз. — Но мы же должны как-то уладить наше… недопонимание, — в голосе Людмилы Ивановны зазвучали нотки раздражения. — Думаю, мы уже всё уладили, — спокойно ответила Ольга. — Вы предупреждаете меня заранее о визитах, я решаю, удобно ли нам. Никаких проблем. — Но это же не по-семейному! — возмутилась свекровь. — По-семейному — это уважать личное пространство друг друга, — сказала Ольга. — Извините, мне пора идти. До свидания. Она повесила трубку и ощутила, что не испытывает ни малейшей вины. Только твёрдую уверенность в правильности своих поступков.
Спустя месяц Ольга ужинала одна за столом.
Свечи мягко горели на столе, сервировка с ризотто из морепродуктов выглядела как в ресторане, в бокале мерцало белое вино.
Тихо звучала музыка.
Игорь опять задерживался на работе, но теперь Ольга не ждала его специально.
У каждого был свой ритм и свои дела — и это было естественно.
Она огляделась вокруг.
Квартира казалась больше и светлее.
Возможно, потому что в ней больше не было тех, кто приходил без предупреждения и приносил с собой осуждение.
Теперь это было её пространство, её правила, её жизнь.
Ольга улыбнулась и подняла бокал, словно произнося тост.
За границы, которые она наконец научилась обозначать.
За покой, который пришёл вместе с ними.
И за себя — женщину, которая в конце концов обрела свой голос.
За окном шел дождь, но в квартире царили тепло и уют.
И в этом уюте не было места чужим правилам и чужим ожиданиям.
Лишь её собственным.
