Перед сном я направляюсь на кухню за водой и слышу, как она тихо подходит сзади — ставит чайник, чтобы заварить травяной чай на ночь.
Мы оказываемся рядом у окна, стоя плечом к плечу; капли дождя медленно стекают по стеклу.
Сначала она наливает мне кипяток — чёрный чай уже давно выпили — а затем себе заваривает ромашку.
Молча обхватываем кружки обеими руками, чувствуя одинаковое тепло фарфора.
В спальне она коротко улыбается перед тем, как укрыться одеялом.
По привычке оставляет немного пространства между нами — но теперь это не воспринимается как преграда или пустота.
Утро наступает неожиданно легко: за окном становится светлее — облака впервые за много дней исчезли.
Мягкий рассветный свет пробивается сквозь шторы, выглядя необычным после долгих сумерек последних недель.
Я просыпаюсь почти одновременно с ней.
Некоторое время молча лежим, прислушиваясь к капающей с крыши воде и к звукам улицы внизу.
Первым тянусь к телефону, чтобы узнать время — но останавливаюсь: внезапно осознаю, что сегодня мне не нужно никуда спешить так остро, как обычно.
Она поворачивается на бок и спрашивает: — Поставишь чайник?
В её голосе нет ни капли напряжения — лишь усталое тепло и что-то похожее на улыбку в глазах. — Конечно, — отвечаю спокойно.
Вместе выходим из спальни.
Я первым попадаю на кухню и наливаю воду в чайник — теперь он стоит ближе к плите.
Она берёт две кружки без лишних слов, ставит сахарницу между нами так просто, словно это было всегда.
Пока вода нагревается, она протирает стол влажной тряпкой — в воздухе ещё ощущается запах вчерашнего дождя, а я выбираю чайные пакетики из коробки.
Взглядом спрашиваю: зелёный или чёрный?
Она слегка улыбается уголком губ: — Сегодня зелёный… Я киваю и завариваю обе кружки одинаково крепко — раньше мы спорили об этом.
Садимся у окна друг напротив друга — впервые замечаю лёгкость этого движения: ни один стул не кажется чужим или заранее занятым кем-то из нас.
За стеклом остатки снега быстро тают, с крыш часто капает вода, и звук этот приглушён через открытую форточку.
Завтракаем почти без слов: я режу хлеб тонкими ломтиками — как ей нравится, она кладёт рядом с кружкой яблоко — раньше брала лишь половину.
Взгляды встречаются у окна: вижу отражение её лица рядом с собственным и внезапно понимаю — именно так проявляется новая близость, незаметная для посторонних перемена внутри общего утра.
Когда заканчиваем завтрак, она сразу убирает посуду, а я задерживаюсь у окна — слушаю капли и ощущаю прохладу утреннего воздуха на щеках: форточка осталась открытой после проветривания.
В этот момент она подходит вплотную, её ладонь легко ложится мне на плечо: — Спасибо…
За что именно?
За завтрак?
За то, что остался?
Или просто потому, что теперь это наше общее утро?
Мы не уточняем и не ищем лишних слов.
Нам достаточно коротких улыбок и чувства нового порядка — такого хрупкого, но настоящего.
